Р. Уотсон называет себя циником-оптимистом: «На горизонте маячат идеи, открытия и события, которые мы пока не можем ни представить, ни понять. <…> В будущем не обойтись без проблем, но все-таки я уверен: будущее – очень интересное место».
Так или не так, мы узнаем, если доживем.
Доживем – увидим.
От автора
Время – река проходящих событий, и силен ее ток. Только показалось что-то и уж пронеслось. Струя это подносит, а то унесла.
Теперь, когда неизбежное потрясение прошло, можно констатировать: мировой финансовый кризис, начавшийся в конце 2007 года и вступивший в самую серьезную фазу к концу 2008-го – событие поистине замечательное. Неудивительно, что очень многих кризис застал врасплох. Меня же поразило только одно – то, что он не начался гораздо раньше.
Ответить на вопрос: «Что должно произойти?» порой бывает не так уж и сложно, особенно если в течение длительного времени внимательно всматриваться в окружающий мир. Гораздо сложнее дать ответ на вопрос: «Когда это должно произойти?», и я даже не пытался поставить рядом со своими предвидениями точную дату.
Невозможно предугадать, что произойдет с мировой экономикой в дальнейшем – прежде всего потому, что мы никогда раньше не попадали в подобную ситуацию. Если финансовый кризис окажется кратковременным – что соответствует моим предположениям, особенно в Азии, – мы, скорее всего, очень быстро возвратимся к порочной практике в экономике, словно ничего и не случилось. В мире вновь воцарятся алчность и глупость, а вместе с ними маржинальные займы, материалистические ценности и нелепая вера в то, что счастье можно купить, как любой обычный товар. Возвращение в наш лексикон таких слов, как страх, самоограничение, бережливость, сдержанность и общественная польза, будет весьма кратковременным. Правда, кое-какие изменения все же произойдут. Процентные ставки и инфляция подскочат, и в центре внимания опять окажется проблема сохранения окружающей среды (нефть будет стоить 150 американских долларов за баррель и выше). В результате мы в еще большей степени станем уповать на науку и технику как на панацею от многих наших бед. В остальном же, я почти уверен, жизнь войдет в прежнее русло.
Конечно, возможен и другой сценарий. Если я ошибся в прогнозах и экономический спад затянется на десятилетие, тогда, наверное, люди начнут задаваться более глубокими вопросами по поводу той реальности, в которой они живут. Большие сомнения возникнут относительно роста как главного мерила экономического процветания, человеку придется учиться ограничивать себя. И, скорее всего, нам такой жизненный стиль понравится. Мы начнем больше думать не о том, чего мы хотим, а о том, как без этого обойтись. Мы будем стремиться многое упростить и сузить масштабы своих претензий. Политика и бизнес начнут в большей мере ориентироваться на духовные ценности и станут более прозрачными, мы вновь откроем для себя значимость семьи и ближайшего окружения. Следствием всего перечисленного станет более счастливая жизнь.
Возможно, сказанное мной произведет впечатление римейка шестидесятых – не исключаю, что оно таковым и является, – но я почему-то думаю, что мы пока не готовы к такой жизни. К несчастью, потребуется кризис гораздо больших масштабов, чтобы побудить человечество к пересмотру главнейших принципов бытия.
Что же еще произошло со времени первого издания этой книги? Честно говоря, просьба написать ее модернизированный вариант звучала несколько странно, так как книга посвящена тому, что должно произойти в ближайшие пятьдесят лет. Просьба так быстро обновить прогнозы показалась мне несколько преждевременной. Тем не менее сама идея обновления выглядит вполне здравой.
Многое может произойти за несколько недель, а тем более за годы. Даже перспектива изменения климата (о чем прежде говорили исключительно в будущем времени) явно сделалась ближе. Кроме того, мы все стали свидетелями настоящего потока новых книг о наступившем столетии. Интересно, могли ли футурологи предшествующих лет предсказать упомянутый поток?