Я ощутил дрожь спиной, тошнота подступала к горлу. Я приблизился к ней, штаны шуршали по влажному полу.
— Уверена, что что-то видела?
Если она что-то видела, и это был не я, то беда меня догнала. Может, и ее тоже, но я не мог пока ее понять. Странная энергия исходила от нее вспышками и путала мои мысли.
— Да. Я кого-то видела, — сказала она с тенью сомнения. — Кто-то прошел за окном, клянусь богом.
Я не был уверен, что поверю в такое.
— Откуда ты? С тобой кто-то пришел?
Как твой дядя… или копы… или перекачанный парень.
Она покачала головой. Я приблизил свет к ее лицу, словно допрашивал, чтобы узнать правду. Она скривилась.
— Прости, — пробубнил я. — Я… не важно.
— Не важно? — выпалила она. Ее глаза прищурились, но не от света. — Ты ворвался в маяк моего дяди. И ты говоришь мне, что это не важно.
Ого. Я только собирался за это извиниться. Блин. Забудьте. Все пропало. Я ухожу.
Я с кряхтением поднялся на ноги, потянулся в лунном свете, который лился из окна неподалеку. Побег будет простым. Я поднял ногу, но остановился.
Я не мог так уйти.
Она выглядела такой беспомощной у моих ног. У меня все же были манеры.
Я протянул руку. Она обхватила мою ладонь своей крохотной ладошкой, и я поднял ее на ноги. Она пошатнулась, чуть не упала, ее камера раскачивалась, и я мог думать лишь о том, что она, похоже, упала сильнее, чем я думал. Может, ей все-таки требовалась помощь скорой.
Я обхватил ладонями ее руки у плеч и шагнул ближе, пытаясь не дать ей упасть. Она была невысокой, а это о многом говорило, ведь я сам не считал себя высоким.
— Ты в порядке? — спросил я, уже зная, что она была из тех, кто скажет, что она в порядке, даже если ей оторвет конечности. Я увидел в ее глазах какую-то вспышку — надежду? — а потом она развернула нас, и я оказался освещен, а она в тени. Я не мог разобрать ее черты. Было тревожно не видеть ее круглое бледное лицо и серьезные глаза.
— Немного кружится голова, — сказала она. Было плохо, что она признала это. Я начал думать, где ближайшая больница, и смогу ли я отвезти ее туда на джипе, не сообщив сперва ее дяде. Он точно накажет меня за проникновение, может, потребует штраф, потому что люди были козлами, и никто не поверит, что девушка просто врезалась в меня, ведь она не была размеров пикси.
— Хорошо, — сказал я, пытаясь заглянуть ей в глаза, пытаясь что-нибудь понять. Я улыбнулся, решив, что это поможет. — Обещаешь не подавать иск?
— Обещаю. Но за дядю не ручаюсь.
Черт! Где он был? Почему она ходила по маяку ночью без него?
— Почему ты здесь? — спросил я, девушка казалась мне все любопытнее.
Она опустила взгляд на пол, хотя я не видел ее.
— Мы были на пляже у костра, — сказала она. Ее голос стал выше, моложе, и мне показалось, что она ощущает вину за что-то. — Мне надоело сидеть с подростками, я захотела сходить сюда. Дядя не пускал меня, когда я была младше. Я никому не рассказала, просто ушла. Хотела поснимать немного.
Поснимать? Она стала еще интереснее. Что же она снимала? Она слышала о маяке?
Она охнула и засуетилась. Ее камера. Я поднял свою и посветил на нее, и, пока она щурилась от луча света, я взял ее камеру и осмотрел. Кроме царапин, что могли там быть и раньше, повреждений не было.
— Все в порядке, — сказал я, стараясь звучать убедительно. — Я думал, что ты разбила мою, когда врезалась в меня.
Я похлопал по камере, луч света покачнулся на ее лице. Она не была впечатлена. Никто бы не обвинил ее.
— Ты права, — сказал я раньше, чем она. — Кому есть дело? Я заслужил, чтобы камера разбилась.
Я отступил из-за этого. Но не думал об этом.
Бам.
Я застыл. Звук доносился сверху. Я там уже был. Там ничего не было. Если только…
Я посмотрел на нее, придвигая свет к ее лицу. Пришло время плохого полицейского.
— Уверена, что пришла одна? — прошептал я.
Она ответила:
— А ты?
Я кивнул. Она — нет. И я понял, что не знаю, как ее зовут. Она не называла имя. Я не знал о ней ничего.
Это могла быть ловушка. Они могли знать, что я приду. Не знаю, как, может, заметили машину издалека. Может, нарушители бывали тут часто. Может, они заманивали сюда охотников на призраков и обворовывали их. Или насиловали. Я, может, расправился бы с этой крохой, но я не знал, насколько силен ее дядя.
Она перевела взгляд на окно. Единственный путь быстрого побега.
Но если она думала о побеге, это означало, что она боялась. Что она не знала, кто или что наверху.
А если они не пришли с ней… они уже были здесь.