Джон Джойс
Файлы фараонов
Посвящается Джейн.
Пересечь реку вброд означает атаковать врага в самом незащищенном его месте и поставить себя в наиболее выгодное положение. Только такая стратегия приносит победу… Хорошенько поразмысли об этом.
Удача ждет тех, кто упасется от собственной жадности.
Ибо что пользы человеку приобресть весь мир, а себя самого погубить?
Хочу выразить глубокую признательность Кэти О'Брайен, Гэю Шортланду и всему коллективу издательства «Пулбзг-пресс», моему «персональному главному редактору» Лоле Кейс-Макдоннел, а также друзьям: Антуанетте Доусон, Сью Конэти, Элизабет Хайлзнд и Джиллиан Марки – за вдумчиво вычитанную рукопись. Особой благодарности заслуживают Пегги Крюкшанк, Джон Колли и члены писательского объединения «Резонанс» – за их многолетнюю помощь и поддержку.
Техническое содействие в работе над книгой мне оказывали Ричард Кейс-Макдоннел из корпорации «Логитек», штат Калифорния, и Брайан Макнамара из Ирландского центра морских исследований: они просвещали меня во всем, что имеет отношение к виртуальной реальности, компьютерным вирусам и электронной почте. Весьма ценные консультации по вопросам медицины мне дала доктор Мадлен Гордон. В тонкости психологии меня посвящал Неканэ Бильбао-Алтуна. Немало важной информации я почерпнул у Мелиоса де Бурка, сотрудника отделения японистики Дублинского университета: аригато годзаймасу! Тайны мистики мне раскрывал Майкл Пойндер, автор книги «Пи в небесах». Не могу не поблагодарить за помощь друзей и знакомых в Каире, Корке, Лондоне и Токио. Надеюсь, они простят мне то, что я не называю их поименно – список получился бы слишком длинным.
Я очень признателен моему литературному агенту Селии Кэтчпоул и киносценаристу Джону Шерлоку за неоценимые советы по развитию сюжета книги, а Бернарду и Мэри из центра Тайрона Tyipn в Аннамакерриге – за правку второго варианта рукописи.
Должен отдельно поблагодарить свою жену Джейн, которая долгое время с бесконечным терпением и пониманием делила наш кров с Марией, Джессикой и Тео.
Ей и посвящена эта книга.
Спасибо вам всем.
Джон Джойс.
ПРОЛОГ. ГИБЕЛЬ МАРИИ
Отвратительное слово – предательство. Мысль об этом не давала Марии Гилкренски покоя, гнала сон прочь. Слово представлялось ей пауком, который плетет чудовищную сеть подозрений. С того самого момента, как сучка Джессика Райт начала работать с японцами, Тео изменился до неузнаваемости. Он замкнулся, стал просто одержимым. Теперь его интересовали лишь «проблемы контроля» и «продвижение вперед». Говорить он мог только о «выработке стратегии», «минимизации риска» и, само собой, о проклятой Джессике Райт.
Мария протянула руку и ощутила холод простыни, а ведь рядом с ней должен был спать ее муж. Интересно, когда они в последний раз любили друг друга? Неделю назад? Две недели? Месяц? Сейчас их разговоры сводились исключительно к спорам, и так изо дня в день.
Все. В душе ее уже ничего не осталось, кроме холодной, физически ощутимой злости, и эта злость была подобна прижатому к сердцу куску льда.
Мария лежала в темноте, вслушиваясь в собственное неровное дыхание. Когда тишина в спальне стала непереносимой, она поднялась с огромной двуспальной кровати, набросила на плечи пуховое одеяло и подошла к окну.
Небо полыхало зарницами – занимался новый день. В красноватых отблесках на востоке медленно таяло сияние звезд.
Под окном расстилалась долина, ее долина: покрытая густой зеленой травой, зарослями вереска и лесом, начинавшимся за расположенной неподалеку фермой, где выращивали фазанов. Метрах в двухстах от дома протекал небольшой ручей, через который был переброшен шаткий деревянный мостик – Тео сфотографировал Марию на нем в тот день, когда она согласилась стать его женой.
Новый день? Он будет таким же унылым и одиноким, как и все предыдущие. Для Марии Тео, ее любимый, умер предыдущей ночью, когда он, выслушав ультиматум, решительно вышел из гостиной. Она подняла глаза к окну кабинета, расположенного на втором этаже бокового крыла. Там все еще горел свет.
Будь проклят этот компьютер! Неужели Тео не поверил, что она действительно имела в виду то, о чем говорила?
Мария Гилкренски ощутила, как в ней вновь поднимается ярость. Пуховое одеяло соскользнуло с плеч на пол. Сбросив ночную сорочку, Мария быстро оделась. Она уже приняла решение.
Она уедет.
У шкафа валялся рюкзак, с которым она не раз в одиночестве бродила по холмам Уиклоу. Какое-то время можно будет пожить у друзей в Дублине, до тех пор, пока она не подыщет квартиру неподалеку от работы – или же пока в Тео не заговорит голос разума. Если только это вообще возможно.
Мария оглянулась в поисках клочка бумаги, где можно было бы оставить ему записку. Ничего. Ничего, кроме черного прямоугольника ноутбука на низком столике у кровати. Она открыла компьютер, включила питание и поставила курсор на кнопку «Видео». Выбрала команду «Запись». Над глазком встроенной в панель камеры вспыхнула оранжевая лампочка. Мария отбросила со лба прядь медно-красных волос и заговорила:
– Тео, когда прошлой ночью ты вернулся к своей чертовой машине, ты знал, как я поступлю. Я оставляю тебе это сообщение на единственной штуке, которую ты готов слушать.
Я ухожу, Тео. Ухожу! У меня больше нет сил… все время оставаться одной.
Мария отвернулась от камеры и хотела было прекратить запись, но палец ее так и не опустился на клавишу. Горло перехватило, на глазах появились слезы.
– Тео! Мне очень плохо. Почему мы не можем разговаривать друг с другом, как прежде? Я знаю, мы с тобой очень разные, ты и я. Но ведь я люблю тебя, Тео… Честное слово!
Дверца старенького желтого «мини» жалобно скрипнула, когда Мария дернула ее, чтобы забросить рюкзак на заднее сиденье. Даже в полутьме ей не составило труда вставить в гнездо ключ и снять машину с ручного тормоза. Уставший двигатель недовольно заурчал и замолк. Она попробовала еще раз и еще. Неужели после стольких лет малыш подведет ее именно сейчас?
Силы оставили Марию Гилкренски. Казалось, крошечный автомобиль тоже, как и Тео, был против нее.
Все еще стоявшие в глазах слезы медленно поползли по щекам. Одно мгновение она попыталась сдержать их, судорожно сжав пальцами руль. По телу прошла мощная жаркая волна, расслабившись, Мария обреченно поникла на сиденье.
Что делать? Ни в коем случае нельзя допустить, чтобы ее в таком виде нашел Тео.
Где-то в кармашке рюкзака должен быть второй ключ от его элегантного новехонького «БМВ». Подхватив рюкзак, Мария выбралась из «мини», захлопнула дверцу машины и побежала через двор.
В звенящей тишине комнаты слышались мерное дыхание мужчины и едва различимый шелест неутомимо работающего компьютера. Теодор Гилкренски спал за столом, сидя в невысоком вращающемся кресле. Голова Тео покоилась на сгибе локтя. На столе в беспорядке разбросаны пустые кофейные чашки, тарелки с нетронутой едой, по полу змеилась длинная лента распечатки принтера.
Внезапно в кабинете раздался новый звук – четкий электронный сигнал. Сложный график на дисплее компьютера сменился узкой белой полосой, на которой выплыли слова: «Получено сообщение».
Гилкренски сонно фыркнул, выпрямился и провел ладонью по покрытой щетиной щеке.
Господи! Сколько сейчас времени? Мария убьет его! Она пригрозила уйти, если он еще раз… В памяти с поразительной точностью всплыли события прошедшей ночи.
Но «Минерва» работала! После бессчетного количества неудач, когда казалось, что из тупика уже нет выхода, после неразрешимых проблем с биочипом и нейросетью, после долгих месяцев мучений с программным обеспечением «Минерва» наконец заработала.
– Что там еще? – спросил Теодор машину.