– Что скажешь? – обратился к нему Лерой, когда Фарида закончила выступление.
Публика прощалась с ней столь же восторженно, как и накануне. Похоже, постояльцы отеля уже слышали от соседей о новой звезде: в зале яблоку было негде упасть, оконные стекла запотели, под потолком клубились густые облака табачного дыма.
– Скажу, что мужчине никогда не повредит осмотрительность, – ответил Макгуайр. – Не стоит забывать о том, где ты находишься.
Поднявшись, охранник вышел из кабаре и направился в сторону президентских апартаментов.
Мэннинг смотрел на пустую сцену, обдумывая услышанное. Что Макгуайр мог знать о чувствах, которые Лерой испытывал к Фариде? Какую угрозу в ней видел?
И тут девушка появилась перед ним. Она была в простом свитере и скромной юбке.
– Ты опять в печали? Мой танец не принес тебе радости?
– Еще сколько! Присядь!
– Кто этот мужчина, что был рядом с тобой? Я видела его через щелку, когда выступали Гамал и Мириам. Он ни разу не улыбнулся, хотя иногда шутки Гамала довольно забавны.
– Смех – не по его части. Это один из телохранителей моего босса.
На мгновение Фарида задумалась.
– Работать с ним, должно быть, непросто. И много у твоего босса таких типов?
– Еще два. Один был здесь вчерашней ночью, другой – майор Кроуи – у них главный.
– Твой босс, видимо, очень важная птица, если его охраняют три человека, а четвертый держит наготове вертолет. К тому же в отеле полно солдат. Правда, они египтяне, но все-таки… Меня обыскали, когда я шла сюда на работу. Скажи, твой вертолет охраняют так же тщательно?
Их разговор затянулся почти до утра. Мэннингу пришлись по душе улыбка девушки и интерес, с которым она ловила каждое его слово. Временами теплая ладонь египтянки касалась его больших и сильных пальцев. В такие мгновения Лерой забывал об усталости, о прожитых годах. Перед ним открывалось удивительное будущее – с Фаридой!
Позднее, когда в вестибюле отеля Мэннинг склонился, чтобы поцеловать Фариду на прощание, она мягко отстранилась.
– Не здесь, – негромко проговорила она и стиснула его руку.
В пожатии Лерой ощутил нечто невысказанное. Обещание? Вежливый отказ? Он не знал.
Мысль об этом не давала Мэннингу покоя все то время, пока на крыше отеля он снимал стопорные устройства с широких лопастей вертолета. С противоположного берега Нила доносился протяжный крик муэдзина, созывавшего правоверных на утреннюю молитву.
«Если она мусульманка, то не должна находиться рядом со мной. Тогда зачем же приходит?»
В мозгу вновь прозвучало предостережение Макгуайра, но Лерой отмахнулся от него. Фарида – идеальная женщина. Такая не способна на предательство. Просто не способна.
Убедившись, что лопасти винта вращаются свободно, он снял чехлы с выхлопных труб двигателя, забрался в кабину и приступил к рутинной предполетной проверке.
На заданный Томасом вопрос, готова ли машина к взлету, Мэннинг утвердительно кивнул и попросил телохранителя постоять в стороне с огнетушителем, пока он осуществит пробный запуск турбины. Закончив, Лерой поинтересовался:
– Слушай, этот твой напарник Макгуайр – он всегда такой зануда?
– Не принимай Джеральда слишком всерьез. Ему изрядно досталось в Северной Ирландии. По правде говоря, всем морским пехотинцам пришлось там несладко, но на его долю выпало самое тяжкое. С тех пор он иногда впадает в депрессию.
– Что же произошло?
– Он по уши влюбился в местную девчонку. Как-то ночью под деревенькой Окнаклой мы нарвались на засаду. В схватке погибли трое наших, а террористы недосчитались двоих. Оказалось, девчонка была боевиком ИРА.
– Ну и?..
Харгривс пожал плечами:
– Ее сразила первая же пуля. А выпустил эту пулю Джеральд.
Вертолет поднялся в воздух, пересек Нил и растворился в небе.
За взлетом пристально следил мощный телеобъектив камеры, установленной на треноге перед раскрытым окном фешенебельной квартиры на противоположном от «Олимпиад-Нил» берегу реки.
– Не очень-то они придерживаются графика, – процедил Заки эль-Шаруд. – Предсказать их действия невозможно.
Сидевшая на широкой кожаной кушетке Фарида повела рукой.
– Летчик подчиняется приказам своего богатенького хозяина.
– Сколько человек сопровождают Гилкренски, когда он покидает отель?
– Пилот Мэннинг, руководитель охраны майор Кроуи и один из двух телохранителей. Иногда – оба. Как правило, они дежурят посменно, но временами, по прихоти Кроуи, смены совпадают.
– Оружие у них есть?
– Думаю, да. У меня не было возможности рассмотреть их на близком расстоянии, а возбуждать у Мэннинга подозрения излишним любопытством я посчитала неразумным.
– Значит, пока он ничего заподозрил?
– Ничего.
– Попробуй расположить его к себе еще больше. Для того, что я задумал, вертолетная площадка на крыше достаточно просторна, но лезть туда в темноте сегодня ночью было бы безрассудством. Хорошо бы ты как можно скорее выяснила время первого завтрашнего вылета. Мэннинг достаточно тебе доверяет, чтобы провести с тобой ночь в номере отеля?
Обхватив колени руками, Фарида молчала. На огромной кушетке она выглядела беззащитной девочкой.
– Считаешь, могут возникнуть проблемы?
– Я… Мне не хотелось бы вообще до него дотрагиваться, Заки. Другого способа захватить вертолет у нас нет?
Эль-Шаруд подошел к кушетке, опустился перед Фаридой на корточки. Сердце ее упало.
– Родная моя, другого способа нет. Ты будешь в отеле. Ты очаровала Мэннинга. Мы все рассчитаем и в нужный момент нанесем удар. Чтобы разработать новый план, потребуется время, и мы упустим возможность добиться великой победы ислама. Я знаю, что требую от тебя слишком многого, и это причиняет мне боль. Но наша цель должна быть достигнута.
Их взгляды встретились.
– Обними меня, – тихо попросила Фарида. Тело ее сотрясали рыдания.
ГЛАВА 19. ЭКСПЕРТ
На верхний этаж Каирского музея древних культур посетители не допускаются. Здесь в академической тиши работают ученые. Один из самых дальних кабинетов, расположенный по правую сторону узкого коридора, с окнами, выходящими на купол мечети, занимал пожилой человек, которого в Египте почитали светилом исторической науки.
Интерьер кабинета отличался старомодной аскетичностью: по трем его стенам возвышались стеллажи с книгами, журналами и кипами пожелтевшей бумаги. Последнюю, отделанную панелями темного дерева стену украшал огромный декоративный камин.
В дверь кабинета почтительно постучали, и на пороге появилась серьезная молодая женщина в круглых очках с толстыми стеклами.
– Извините, профессор, нет ли у вас статьи Робертса, опубликованной в прошлогоднем январском номере «Нэшнл джиогрэфик»?
Профессор Ахмед эль-Файки поднял голову, положил на стол карандаш и тонкой, похожей на детскую, рукой задумчиво поскреб клинышек бородки.
– С диаграммами, которые вас так заинтересовали?
– Да, их слайды я использовала в своей лекции.
– Не понимаю, что вы в них нашли. Ле Мезюрье приводит в своей книге куда более точные.
– Но они плохо смотрятся на экране, профессор. Во-первых, диаграммы черно-белые, во-вторых, пояснительный текст слишком мелкий. У Робертса все намного понятнее.
Эль-Файки выбрался из глубокого кресла, подошел к стеллажу и безошибочно вытянул из стопки журналов номер с ярко-желтой обложкой.
– Печальные наступают для Египта времена, – с мягкой улыбкой сказал он, протягивая бывшей ученице журнал, – если один из величайших музеев мира вынужден прибегать к помощи «Нэшнл джиогрэфик»!
– Благодарю вас, профессор.
– Спасибо, что не забываете старика. А теперь ступайте, милая. Меня тоже ждет работа.