– Всегда, – через мгновение отозвался Гилкренски.
– В таком случае мы опять поторопились. По моему хронометру представление закончилось в двадцать часов двадцать две минуты, когда выключили лазеры. Вчерашний же инцидент, как и катастрофа в прошлую среду, произошел в двадцать часов тридцать семь минут, то есть примерно через четверть часа после окончания шоу.
Тео обвел взглядом силуэты пирамид и посмотрел на часы.
– Может, гробница выступает в роли аккумулятора, выбрасывающего пучок энергии с некоторой задержкой? Лерой! Ты меня слышишь?
– Отчетливо и ясно, босс!
– Давай сюда! Мне нужно, чтобы ты сел у отеля «Мена-Хаус», рядом с бассейном, и как можно быстрее!
– Я уже там, босс!
– Что такое? – раздался из рации голос Кроуи.
– Простите, майор, но я не могу упустить случай. Если у вас есть желание, присоединяйтесь. Жду вас на газоне. – Захлопнув крышку компьютера, Тео подхватил чемоданчик и бросился к двери.
Вертолет взмыл в черное небо и по пологой кривой устремился к Великой пирамиде. В пассажирском салоне Гилкренски колдовал над датчиками, а майор Кроуи сквозь стекло иллюминатора с тревогой вглядывался в темное море песков. Между ними на подушке кресла покоилась «Минерва».
– Тебя не укачивает, Мария?
– Это невозможно, Тео. Попроси лучше мистера Мэннинга свериться с навигатором. У меня ощущение, что мы немного отклонились в сторону.
– Поучите свою бабку готовить яичницу, леди! – пробормотал сквозь зубы Лерой. – О'кей, мы на месте!
– Билл! Ты меня слышишь?
– Да, Тео! Телеметрия работает, но никаких отсчетов!
– Машина вновь начала рыскать, – заметила Мария.
– Успокойтесь, все в норме! – прорычал пилот.
Гилкренски не отводил взгляда от дисплеев. Где-то внизу Билл Маккарти тоже следил за показаниями приборов.
– У тебя что-нибудь есть, Тео?
– Пусто, Билл. А у тебя?
– По нулям! Спроси Марию, она связана с телеметрией.
– Над поверхностью земли никаких возмущений, Тео, – доложил компьютер.
– Ты сможешь удерживать нас здесь еще некоторое' время, Лерой?
– Без проблем!
– Сколько сейчас времени, Билл?
– Двадцать часов двадцать минут. Эй, Тео! Взгляни-ка на монитор!
– Ну?
– Моя прямая начинает дрожать. Трудно сказать, может, это статическое электричество.
Светящаяся линия на мониторе слабо пульсировала.
– Причем на обоих каналах, лазерном и звуковом. Мария, что скажешь?
– Внизу находится источник энергии, Тео. Сигнал пока очень слабый, но он становится сильнее. Нельзя ли немного снизиться?
– Лерой! Ты можешь опустить вертолет? Но только опустить!
– Вы и сами знаете! Я могу сбросить высоту, лишь двигаясь по спирали. В противном случае из-за турбуленции управлять машиной станет невозможно.
– Все-таки попробуй, старайся держаться прямо над вершиной пирамиды! С вами все в порядке, майор?
– В полном, сэр, – отозвался Кроу и. Вертолет чуть развернулся.
– Мы отклоняемся, – предупредила Мария.
– Лерой!
– Хотите рухнуть на землю? Я зависну в той же точке, но пятью сотнями футов ниже!
– О'кей… Ага! Видишь, Билл? Вот оно!
Пульсация на мониторе усилилась, прямая линия на глазах Тео превращалась в синусоиду.
– Мощность нарастает! – выкрикнул Маккарти.
– Профессор прав, – подтвердила Мария. – Сигнал усиливается и становится все более ритмичным. Один всплеск каждые восемьдесят шесть сотых секунды.
– Время, Билл?
– Двадцать часов тридцать две минуты. Ну и ну, Тео! Ты только посмотри! Уменьши чувствительность, боюсь, распечатка начнет рваться!
Острые пики кривой линии на бумаге, которую выдавал плоттер9, грозили вот-вот выйти за пределы ленты. На экране закрепленного в вертолете монитора светящаяся ломаная линия напоминала вспышки молнии.
– Вот это да! Ничего удивительного, что «уисперер» вчера так подбросило! Похоже, он прошел прямо сквозь ось луча!
– Эй, док! – послышался тревожный голос Мэннинга. – У меня тут что-то происходит… Мы теряем высоту!
Гилкренски оторвался от экрана. Корпус монитора заметно подрагивал. Внезапно «белл» затрясло.
– Лерой!
– Не знаю, док! Ничего не могу поделать!
– Тео, – сказала Мария, – должна предупредить, что… В наступившей тишине Гилкренски услышал, как завывает ветер.
Двигатель вертолета заглох.
ГЛАВА 21. ПАДЕНИЕ
«В случае отказа двигателя немедленно опустить штурвал в крайнее нижнее положение».
Строка инструкции всплыла перед глазами Мэннинга в ту секунду, когда оборвался рев турбины. При отказе двигателя вертолет падает со скоростью около тысячи семисот футов в минуту.
«Если сейчас расстояние до земли в три раза меньше, то у меня в распоряжении примерно двадцать секунд. А если не успею? Смерть».
Лерой рванул штурвал на себя, почти вдавливая его в пол кабины. Лопасти винта изменили угол наклона, что позволило машине замедлить падение, оттянуть время… И все же «белл» стремительно сближался с каменной вершиной пирамиды. Резким движением руки пилот послал ручку от себя. Вертолет как бы совершил скачок вперед, уклоняясь от горы каменных блоков.
Падение ускорилось.
Поверхности земли Мэннинг не видел.
Если следующий маневр окажется преждевременным, вертолет выйдет из планирования и рухнет вниз.
Если он запоздает, «белл» на бешеной скорости врежется в песок.
Правой рукой Лерой медленно потянул штурвал на себя и вспомнил давно забытые слова молитвы.
В пятидесяти футах от земли нос машины чуть приподнялся, а в следующее мгновение лопасти хвостового ротора ударили по песку. Брюхо вертолета с противным скрежетом опустилось на землю, и Мэннинг почувствовал, как желудок его куда-то проваливается.
Усилием воли он заставил себя разжать стиснувшие ручку штурвала пальцы. Мышцы сводила судорога, по лицу струился пот. Сквозь стекло кабины было видно, как винт теряет обороты… и… останавливается.
За спиной послышался голос Гилкренски:
– Мастерская посадка, Лерой!
– А… Спасибо. Что произошло?
– Не знаю. Мария?
– Должна предупредить тебя, Тео, что, .. Извини, небольшая ошибка в системе. Мой хронометр на тридцать одну секунду отстает от реального времени!
– Может, сбой в питании?
– Нет. Тогда мне пришлось бы перезагружаться. Я хотела предупредить тебя о пучкообразном выбросе энергии, и в этот момент мы оказались на земле. Время как бы скакнуло вперед, а я ничего не почувствовала.
– Зато мы почувствовали! – буркнул Мэннинг. – Интересно, что случилось с двигателем?
– Запустить его можно?
Следя за стрелками приборов, Лерой пощелкал тумблерами.
– По-видимому, да. Электрика, кажется, в норме. Но я предпочел бы более детальную проверку. При ударе о землю какой-нибудь трубопровод вполне мог лопнуть.
– Тео! Ты меня слышишь? Тео!
– Мы слышим тебя, Билл! Со мной и Лероем все в порядке. Как вы, майор?
– Я не любитель тряски, а все остальное…
– Мы чуть с ума не сошли, когда вертолет начал падать. Я уже готов был вознести молитву за упокой ваших душ. Где вы находитесь?
– Не знаю. Думаю, где-то за пирамидой.
– Хорошо. Пусть Лерой включит прожектор – я пошлю за вами джип.
Через полчаса Гилкренски и Билл Маккарти стояли в щитовом домике перед плоттером. Макгуайр дежурил у двери. Мэннинг остался у вертолета, чтобы под охраной майора Кроуи и Харгривса проверить после вынужденной посадки все системы машины.
– О'кей, – сказал Билл. – Шоу завершилось в двадцать часов двадцать две минуты. Пока шло представление, приборы ничего не регистрировали. Ничего. Пустота! Зато через семь минут, в двадцать девять, прямая начала подрагивать. Усилилась пульсация. Потом на пару минут все прекратилось – это когда машина начала снижаться и отошла от вертикальной оси.
Палец Маккарти скользил по бумажной ленте.
– Так! Двадцать часов тридцать одна минута. Пульсация напоминает биение сердца. Посмотри, настоящая кардиограмма! Через минуту чувствительность прибора пришлось снизить, иначе на ленте не хватило бы листа. Заметь, Тео, обе кривые сближаются, их амплитуды почти совпадают, критическая масса, похоже, нарастает, потому что в двадцать часов тридцать пять… Вот оно! Пик! Машина теряет управление, запись обрывается.