- Не оденешь - хладнокровно произнес Валяев - Ты субординацию соблюдаешь неукоснительно, а я в иерархии компании стою повыше тебя. Так что - не изображай из себя оскорбленную невинность, хорошо? На меня эти штуки не действуют - и ты это знаешь.
- И все-таки - выбирай слова - напротив Валяева теперь стояла совсем на та веселая улыбчивая женщина, что минутой раньше ввезла в кабинет еду, она моментально переменилась, став аналогом Снежной Королевы - Если даже я пока стою на пару ступеней ниже тебя, это не значит, что я буду проглатывать оскорбления. И потом - все меняется, и наше положение в пространстве тоже может перемениться. Я тоже призвана, наравне с вами, это тебе ни о чем не говорит?
- Никогда у нас с тобой не будет изменения положения - Валяев невозмутимо намазывал горчицу на мясо - Ни в иерархии, ни даже в постели. С кем - с кем, а с тобой я не возлягу никогда - и ты это прекрасно знаешь. И говорить буду то, что захочу, независимо от твоих желаний.
- Тем не менее... - Вежлева сузила глаза и сжала кулачки, ее фигура была напряжена как струна.
- Киф, ты что стоишь? - перебил ее Зимин - Ты же хотел есть? Ну так и ешь, эти двое где-то час еще ругаться будут, так что же, тебе от голодной смерти помирать?
- И то - Марина внезапно улыбнулась, холод, исходящий от нее исчез, будто его не бывало - Что это я? Никит, что нам делить?
- Я не знаю - пожал плечами Валяев, отправляя кусок мяса в рот и отходя к креслу - Это ты затеяла скандал, впрочем, как и всегда. Сама ведь знаешь - я-то мухи не обижу.
- Да ладно - Зимин засмеялся - Я сам видел, как ты как-то на муху орал.
- Спьяну и не такое бывает - не стал спорить Валяев - Но я же ее не обижал, я ее оскорблял.
Пока велась эта дискуссия, я наложил себе еды и вернувшись в кресло, начал размышлять над словами Вежлевой о том, что она куда-то там «призвана». Уж не в Прагу ли? Если да - то все еще хуже, чем я предполагал. Я никогда не боялся женщин, да и ее я не боюсь, но при этом мне как-то хочется держаться от нее по возможности подальше. Так сказать - дружить на расстоянии. Сейчас у нас паритет - я вроде как ей ничего не должен, и она мне ничего не должна. Мы тогда, у входа в здание сквитались полностью. А эта поездка может здорово все поменять в существующем условном равновесии.
- Ну что - Вежлева села на подлокотник моего кресла и щелкнула меня по носу - Летим вместе?
- Судя по всему - да - прожевав кусок, ответил ей я.
- Был до этого в Праге? - поинтересовалась она и снова нацелилась на мой нос.
- Разок - я поморщился, отводя ее руку от моего лица - Не делай так больше, хорошо?
- Хорошо - покладисто согласилась Марина - Так не буду.
- А Азов? - спросил я - Его с нами не будет?
- Нет - покачал головой Зимин - Так случается - кто-то приглашен, кто-то нет.
Еще одна головная боль. Придется ему Азову про всю эту канитель рассказывать, а потом гадать - пронюхали про это мои нынешние сотрапезники или нет.
- Подытожим - Валяев подошел к столу и взял бутылку с коньяком - Марин, тебе накапать?
Тон его был спокойный, не сказать - дружелюбный. Будто и не было только что короткой, но агрессивной стычки.
- Само собой - прозвенел голос Вежлевой.
-Итак - Валяев вынул из бутылки пробку - Летим в пятницу вечером, рейс из Шереметьева в девять с копейками. Вечера, естественно. Выезжаем отсюда в семь часов - пробки, то, се... Самолет не частный, нас ждать не будет.
- Я бы даже раньше выехала - Марина шмыгнула носиком - Во избежание. Пятница, зима, как ты верно заметил - пробки. А еще может быть снегопад.
- Ладно, по ситуации - согласился Валяев - Будем в пятницу поглядеть. Машина всегда тут, нам же не такси вызывать? Ну, что - выпьем? Впереди веселые выходные!
Самое досадное - дальше было много разговоров, но я так и не смог задать самый главный для меня вопрос - я-то в Праге накой нужен? Они все - руководство, с ними все ясно, тем более, что в какой-то момент промелькнуло словосочетание «годовой отчет». Повторюсь - при чем тут я? Разве что как представитель подконтрольной организации? Понятно, что это бредовейшее предположение, но других-то нет.
Не из личной же симпатии меня Старик приказал привести? Хотя, если это так, то я точно никуда лететь не хочу.
Ну вот за что мне это все?
Я пил коньяк, который поначалу не пьянил, слушал беседы своих коллег, сам время от времени вставлял реплики и все больше грустнел. А что удивляться? Поводов для веселья я не вижу, причем ни одного.
Под конец я все-таки прилично нагрузился. Не так, как Валяев, который в результате заснул прямо в кресле, но изрядно. По крайней мере стены кабинета Зимина отчетливо пошатывались, как видно, их кто-то раскачивал извне.