– Н-да – я вспомнил язвительность, въедливость и безжалостность того, кто в этом храме живет – Вот и нашлось для моей многосторонней личности подходящее определение. Я – интерьер.
– Как и то, что ты скажешь Кролине. В смысле – как объяснишь происходящее – уточнил Костик – Здесь тоже выкручивайся сам. Мы что могли – то сделали.
– Орлы – одобрил его слова Валяев – Горжусь!
– Меняем гордость на премию – вкрадчиво прошелестел Костик – Хоть небольшую. Денежки нужны!
– Тебе? – изумился Валяев – Зачем? Ааааа! У тебя же амурные дела появились, точно-точно. Я и забыл! Да, когда в жизни мужчины возникает женщина, то у него сразу пропадают деньги. Ладно, я подумаю.
– Только не очень долго – застенчиво попросил компьютерный гений – Ладно?
– Уже подумал – радостно сообщил ему Валяев – Нет!
– А? – чуть ли не открыл рот Костик – Почему?
– Кто мне обещал выпилить часть воинства Темного Властелина? – цапнул его за грудки Валяев – Не ты ли? Мол – те его рати, которые завязаны на разные квесты вне Серых Земель можно подсократить. И? Чего ж не подсократили?
– Не получается! – заверещал Костик, пытаясь вырваться – Пока – никак! Никита, мы тут уже живем все! Спим и жрем! В душ не ходим!
– Ну, последним вы и раньше не очень увлекались – справедливо заметил Валяев – Такова традиция вашего цеха. Вытянутый свитер, джинсы, заправленные в сапоги и специфическое отношение к мылу и мочалке.
– А печеньки? – возмутились хором несколько коллег Костика – Про них чего не сказали?
– Извините, джентльмены – отпустив подчиненного, приложил руку к груди Валяев – И печеньки. Кстати – тому, кто все же реализует мое пожелание насчет сокращения воинского потенциала самозваного повелителя Мрака, лично вручу корзину печенья и бочку варенья.
– И разрешите тут котэ завести – потребовал один из программистов – Плохо без него.
– Пусть его – согласился Валяев – Мое слово – кремень. Киф, пошли отсюда, нам надо еще кое о чем поболтать.
Мы вышли в коридор и дотопали почти до самого лифта молча. И только там Валяев, повертев головой и убедившись, что рядом никого нет, спросил у меня:
– Ты помнишь, что завтра Старик прилетает?
– Захочешь – не забудешь – негромко ответил я – Но, надеюсь, про меня он не вспомнит.
– Не надейся – развеял мои мечты собеседник – Кабы не наш общий знакомый, с которым мы вчера беседу имели, то, может, и да. А теперь точно нет. Старику про эту встречу уже доложили, и он наверняка захочет узнать все в деталях от первоисточников.
– От тебя и от меня? – уточнил я.
– Ну разумеется, от кого же еще – начал сердиться Валяев.
– И?
– Подтвердишь, что я не проявлял никакой агрессии и вел беседу исключительно на спокойных тонах – сузив глаза, велел он – Считай это моей личной просьбой.
– Даже врать не придется – пожал плечами я – Оно ведь так и было на самом деле. Ну, кое в чем ты, конечно, был не слишком сдержан, но в целом держался в рамках.
– Киф, Старик уедет, я останусь – нехорошо улыбнулся Валяев – Ты ведь это понимаешь?
– Никита, давай вот без этого всего – попросил я его – Серьезно. Знаешь, я уже перестал вообще чего-либо бояться. И знаешь, почему?
– Догадываюсь – мигом поменял тон мой собеседник – Устал.
– Бинго – подтвердил я – Реально – устал. Вымотался. Мне этот год вечностью кажется. Знаешь, мое предыдущее существование трудно назвать скучным, там чего только не случалось. Но этот год – нечто совсем особенное. Мне иногда кажется, что у иного человека за всю жизнь столько всякого разного не произойдет, сколько у меня за последнее время.
– Зато будет чего вспомнить – Валяев протянул мне ладонь – Так мы договорились?
– Само собой – я пожал его руку – Еще раз повторю – мне даже врать не придется.
– Слушай – Валяев вдруг хохотнул – А ты правда с Верейской успел покувыркаться? Или это так, сплетни?
– О как – опешил я.
– Не сплетни! – злорадно ухмыльнулся функционер «Радеона» – Ой, не сплетни, вон как глазки забегали! И как она?
– Не оплошал – расплывчато ответил я, рассудив, что упираться смысла нет. Этот все одно до правды доберется, не так, так эдак. Но шума при этом наделает немало, что мне совершенно ни к чему.