Но Кролина… Не знаю, не знаю. Ну да, человек она проверенный, но… Вот только выбора всё равно особого нет. Ну, не Трень-Брень же мне с собой туда брать, правда?
– У тебя в инвентаре уже лежит один невзрачный предметик, – объяснял мне тем временем Костик. – Называется он «перстень Тота». Как только ты его отдашь своей приятельнице, у неё тут же откроется квест, и первым пунктом в нём будет посещение храма Ханумана. Она там ещё ни разу не бывала, мы проверили. Отдельное условие квеста – она может взять с собой одного сопровождающего, которым и будешь ты, как было сказано ранее. Девяносто шансов из ста, что ты сможешь войти в двери храма: они просто не воспримут тебя как полноценного игрока. Скажем так – ты в этом случае часть окружающего мира. Блин, звучит коряво, но, думаю, ты понял, о чём я.
– Н-да, – я вспомнил язвительность, въедливость и безжалостность того, кто в этом храме живёт. – Вот и нашлось для моей многосторонней личности подходящее определение. Я – интерьер.
– Как и то, что ты скажешь Кролине. В смысле – как объяснишь происходящее, – уточнил Костик. – Здесь тоже выкручивайся сам. Мы что могли – то сделали.
– Орлы, – одобрил его слова Валяев. – Горжусь!
– Меняем гордость на премию, – вкрадчиво прошелестел Костик. – Хоть небольшую. Денежки нужны!
– Тебе? – изумился Валяев – Зачем? Ааааа! У тебя же амурные дела появились, точно-точно. Я и забыл! Да, когда в жизни мужчины возникает женщина, то у него сразу пропадают деньги. Ладно, я подумаю.
– Только не очень долго, – застенчиво попросил компьютерный гений. – Ладно?
– Уже подумал, – радостно сообщил ему Валяев. – Нет!
– А? – чуть ли не открыл рот Костик. – Почему?
– Кто мне обещал выпилить часть воинства Тёмного Властелина? – цапнул его за грудки Валяев – Не ты ли? Мол – те его рати, которые завязаны на разные квесты вне Серых Земель, можно подсократить. И? Чего ж не подсократили?
– Не получается! – заверещал Костик, пытаясь вырваться – Пока – никак! Никита, мы тут уже живём! Спим и жрём! В душ не ходим!
– Ну, последним вы и раньше не очень увлекались, – справедливо заметил Валяев. – Такова традиция вашего цеха. Вытянутый свитер, джинсы, заправленные в сапоги, и специфическое отношение к мылу и мочалке.
– А печеньки? – возмутились хором несколько коллег Костика. – Про них чего не сказали?
– Извините, джентльмены, – отпустив подчинённого, приложил руку к груди Валяев. – И печеньки. Кстати – тому, кто всё же реализует моё пожелание насчет сокращения воинского потенциала самозваного повелителя Мрака, лично вручу корзину печенья и бочку варенья.
– И разрешите тут котэ завести, – потребовал один из программистов. – Плохо без него.
– Пусть его. Любовь, добро, котятки, – согласился Валяев. – Слово сказано, слово услышано. Киф, пошли отсюда, нам надо ещё кое о чем поболтать.
Мы вышли в коридор, и дотопали почти до самого лифта молча. И только там Валяев, повертев головой, и убедившись, что рядом никого нет, негромко произнес:
– Повторюсь – завтра Старик прилетает.
– У меня со слухом всё нормально, – негромко ответил я. – Но, надеюсь, про меня он не вспомнит.
– Не надейся, – развеял мои мечты собеседник. – Кабы не наш общий знакомый, с которым мы вчера беседу имели, то, может, и да. А теперь точно нет. Старику про эту встречу уже доложили, и он наверняка захочет узнать всё в деталях из первоисточников.
– От тебя и от меня? – уточнил я.
– Ну, разумеется, от кого же ещё, – начал сердиться Валяев.
– И?
– Подтвердишь, что я не проявлял никакой агрессии и вёл беседу исключительно в спокойных тонах, – сузив глаза, велел он. – Считай это моей личной просьбой.
– Даже врать не придётся, – пожал плечами я. – Оно ведь так и было на самом деле. Ну, кое в чём ты, конечно, был не слишком сдержан, но в целом держался в рамках.
– Киф, Старик уедет, я останусь, – нехорошо улыбнулся Валяев. – Ты ведь это понимаешь?
– Никита, давай вот без этого всего, – попросил я его. – Серьёзно. Знаешь, я уже перестал вообще чего-либо бояться. Сказать, почему?
– Догадываюсь, – мигом поменял тон мой собеседник. – Устал.
– Бинго, – подтвердил я. – Реально – устал. Вымотался. Мне этот год вечностью кажется. Знаешь, моё предыдущее существование трудно назвать скучным, там чего только не случалось, но этот год – нечто совсем особенное. Мне иногда кажется, что у иного человека за всю жизнь столько всякого разного не произойдёт, сколько у меня за последнее время.
– Зато будет чего вспомнить, – Валяев протянул мне ладонь. – Так мы договорились?