– Да. Это верно, – Зимин покачал головой, соглашаясь со мной. – Оставь их одних… Хотя – там же Виктория? У нее не забалуешь!
– Тем не менее, – сурово нахмурился я. – Хочу лично поприсутствовать, во избежание. Опять-таки – люди должны знать, что руководство – оно есть.
– Есть – ладно, – вздохнул Зимин. – Главное – не пить. Здесь, в стенах компании – пожалуйста. За пределами – воздержись. Идет?
– Да я и сам не собирался калдырить, так, шипучки глотну чисто символически, – приободрился я, дело явно пошло на лад. – Пьянству – бой.
Зимин снял трубку, пробежался пальцами по цифрам и коротко приказал:
– Эдвард, зайди ко мне. Прямо сейчас.
– Ты не волнуйся, Киф, – успокаивающе сказал мне Зимин, повесив трубку. – Эдвард знает свое дело, поверь. Я давно с ним знаком.
– Вы с ним работали? – уточнил я.
– Не то чтобы, – Зимин откинулся на спинку кресла. – «Радеон» во многом семейное дело, здесь ценят родственные связи. Эдвард мой троюродный брат, по отцовской линии, по этой причине мы знакомы тысячу лет. Его отец даже некоторое время служил под началом моего, поэтому мы часто виделись, можно сказать – росли вместе. Ну это между нами, конечно. Не сказать чтобы это было секретом, но…
– Я все понял, Максим Андрасович, – заверил я Зимина. – Буду нем как рыба.
В дверь постучали, после она распахнулась, и в кабинет вошел высокий мужчина в безукоризненно сидящем на нем костюме. При виде него, процентов девяносто моих знакомых дам сделали бы «О-ох» и у них заблестели бы глаза. Юный скандинавский бог – по-другому и не скажешь. Широкие плечи, голубые глаза, светлые волосы, ямочка на подбородке… Я почувствовал себя жалким дрищом, глядя на этот блестящий образчик мужской породы. Может, не водить Вику на Новый год?
– Эдвард, это Киф, я тебе про него рассказывал, – показал на меня Зимин.
– Эдвард Атоннович, – протянул мне руку красавец. – Можно просто Эдвард.
Я вяло ее пожал, назвав себя, и отметил, что гребное весло, пожалуй, помягче будет, чем его ладонь. Вот же гад какой!
– Эдди, наш юный друг собрался сегодня посетить некое мероприятие вне стен «Радеона», – деловито сказал Зимин. – Необходимо обеспечить ему охрану.
– Это не очень хорошая мысль, – твердо сказал Эдвард. – Если за ним идет охота, подобный выезд может быть небезопасен.
– И я так думаю, – кивнул Зимин. – Но Киф упрям. Впрочем, в данном случае это извинительно – на кону его репутация, что является серьезным аргументом.
– Тогда, кузен, если ты не против, я пошлю с ним своих людей. – Эдвард повел мощной шеей. – Без привлечения кадров старшего лорда.
Зимин бросил на меня быстрый взгляд, я хлопнул глазами, показывая, что, мол, «как будет, так и будет».
– Делай как знаешь, – слова Зимина прозвучали суховато. – Киф, хорошо тебе погулять. И чтобы был в здании не позже восьми часов вечера.
Я понял, что нам тактично указывают на дверь, и раскланялся. Вопрос по Касимову я решил сегодня не затрагивать – себе дороже может выйти. Всему свое время.
– Во сколько вы планируете выехать? – деловито спросил Эдвард.
– Начало в четыре, стало быть, в два надо уже быть в пути, – вздохнул я.
– Насколько я помню, ехать совсем недалеко, – удивился новый безопасник. – Зачем же выезжать настолько загодя?
– Это Москва, Эдвард. Хуже того – это предновогодняя Москва, – снисходительно объяснил ему я. – Если бы не ваши меры предосторожности, я бы вообще на метро поехал. А так еще не факт, что по всем пробкам и за два часа доедем. Про обратную дорогу я думать не хочу даже…
– Странный город, – красавчик поправил безукоризненный прямой пробор. – В Лондоне такого не бывает.
– Так это не Англия, это Россия, – к слову вплел я цитату из старинной песни. – Привыкайте, иначе вам будет очень сложно здесь выжить. Да, вот еще. С Викой, моей женой, наверняка поехали телохранители, и это люди Азова. Это так, вам для справки.
– Я услышал вас. – Эдвард протянул мне свою камнеподобную ладонь. – Рад, что вы идете на контакт.
Вот же нехристь. «Идете на контакт», слово-то какое подобрал.
– Вот моя карточка, здесь телефонный номер, – протянул он мне кусочек картона с буквами и цифрами. – Он включен всегда.
– А у меня еще часы есть, – я показал ему золотой браслет маяка. – Они непростые…
– Осведомлен, – от кивка головы, на ней ни одна волосинка не шелохнулась. На клей он прическу посадил, что ли, гад такой? Илья Палыч! Вернись, а?
– Ну и ладно. Я к себе, и без двадцати два жду ваших людей, – все, нет моих сил больше с ним общаться и тем самым развивать в себе комплекс неполноценности.