Ю Чжин требовательно обращается к Юн Ми, требуя от нее оценки. У той же вид, несколько обалдевший. Она смотрит на Ю Чжин так, словно подозревая, что та малость не в себе.
— Почему? — спрашивает Юн Ми, — зачем?
Выражение лица Ю Чжин меняется. Радость и улыбка с него исчезают, уступая место ненависти и злобе.
— Знай свое место, распутная девка! — зло шипит Ю Чжин, — посмела подумать, что можешь жить где-то еще, кроме канавы, в которую определила тебя судьба при рождении?! Решила, что достойна большего? Так вот тебе! Ползи назад, откуда вылезла и носа своего не высовывай! Всю жизнь будешь меня помнить! Поняла?!
Юн Ми секунды три смотрит на Ю Чжин, видимо заканчивая у себя в голове «писать карту пациента».
— Я подам тебе знак, — произносит она.
— Что? — несколько растерявшись не понимает Ю Чжин.
— Я подам его тебе один единственный раз. Это очень важно. Смотри, не пропусти. Когда мне будут вручать премию грэмми, я сделаю тебе рукою вот так…
Юн Ми выставляет в сторону Ю Чжин, правую руку с оттопыренным средним пальцем и интересуется: Поняла?
И мгновение спустя добавляет презрительно по-русски: Шалллава…
— Тссс, — презрительно выдыхает сквозь зубы Ю Чжин и бросает в ответ, — коллэгатхыннен!
— Косе бэндзе![32] — парирует на японском Юн Ми и спокойно развернувшись, начинает спускаться по ступеням вниз.
— Эй! — возмущенно кричит ее в спину Ю Чжин, — куда пошла?! Я с тобой еще не закончила! А ну, вернись!
— Та пошла ты… — прилетает в ответ на могучем, но непонятном русском.
Время действия: вечер этого же дня
Место действия: дом семьи Чжу Вона. Кабинет Му Ран. За столом сидит его хозяйка и, по-стариковски отставив перед собою лист бумаги, неторопливо читает, зачитывая вслух понравившиеся места. Рядом со столом, на диванчике, терпеливо ждет Хё Бин.
— … «влияние фашистских маршей времен второй мировой войны, советских маршей того же периода, а так же несомненные заимствования произведений славянских композиторов»…
Бабушка замолкает, удивленно оттопырив губы, и читает дальше про себя.
— … «цельное, законченное произведение, созданное композитором, который, по-видимому, обладает большим опытом в написании подобных произведений»…
— Музыка — хорошая, — выносит резюме бабушка, неспешно кладя листок на стол и придавливая его ладонью, — вот только зачем девочке ее лет слушать фашистские и советские марши? В ее годы у девочек должны быть другие интересы…
— Я ее уволила, — сообщает Хё Бин, — сегодня.
— Кого, внученька?
— Пак Юн Ми.
— Почему? — спокойно спрашивает бабушка.
— Она воровка. Украла на улице у аджумы кошелек и попала в полицию.
Бабушка качает головой, удивленная такой неожиданной новостью.
— Зачем она это сделала? — спрашивает она.
— Не знаю, — пожимает плечами Хё Бин, — я с ней не разговаривала. Приказала проверить, в полиции подтвердили. О чем мне с ней говорить?
Бабушка снова качает головой.
— Она из бедной семьи, — говорит Хё Бин, пытаясь объяснить чужой поступок, — и район, в котором она живет, тоже, не благополучный. Может, она это уже не в первый раз делает? Просто раньше не попадалась.
— Значит, то, о чем я тебя просила, в отношении ее и Чжу Вона, — решилось, само собой?
— Да, бабушка. Небо услышало твои желания.
— Хорошо, — кивает Му Ран, — ладно, внученька, иди, а еще тут немножко посижу.
— Долго не сиди, — говорит, вставая с диванчика Хё Бин, — у тебя вчера давление повышалось. Лучше хорошенько отдохни.
— Да, — соглашаясь, кивает в ответ бабашка и задает вопрос уже выходящей в двери Хё Бин, — а откуда ты узнала, что Юн Ми попала в полицию?
— Ю Чжин сказала, — удивленно оборачивается Хё Бин.
— А, ну тогда иди, иди. Я посижу. Иди, внучка.
Кивнув, Хё Бин уходи. Оставшись одна, бабушка задумывается, подперев голову руками, поставленными на стол. Потом еще раз перечитывает заключение, сделанное известным музыковедом на марш Юн Ми. Снова задумывается, вздыхает и берет трубку местного телефона.
— Сан У, ты еще не ушел? — спрашивает она в нее, дождавшись соединения, — зайди тогда ко мне, перед тем как поедешь домой…
…
— Будет не хорошо, если имя моего внука будут соединять с именем девочки воровки, — объясняет свое виденье ситуации начальнику охраны бабушка, — поэтому, Сан У, я прошу тебя заняться этим делом. Сделай так, чтобы эта история нигде не всплывала. Лучше всего сделать так, чтобы о ней все забыли. Даже компьютеры.
32
косе бэндзе — яп. «общественная уборная», девушка, которая никому не отказывает. Прим. автора