За ночь у меня на компе скопилось несколько сообщений. Важнейшим было приглашение - а вообще-то настоятельное требование - прибыть на планету Фрактура (ЕН-299-1), где проходил Конгресс Соотечественников. Я понимал, что речь идёт о положении моей стаи, так что решил уделить несколько часов этому сборищу. Собственно, у меня не было никаких причин поступить иначе.
Я уже выходил, когда звякнула панелька. Это было письмо от Глумовой.
Сейчас я перечитываю его - уже не помню, в который раз. Вероятно, в последний.
XX
"Маркос! Утром передали, что корабли внеземельцев пересекли границу Солнечной. Меня это беспокоит.
Я собираюсь на ЕН-501, в Гунгербург. Я туда уже месяц собираюсь. Сейчас, я думаю, самое время.
На всякий случай оставляю тебе личный файл. Там кое-какие материалы, с которыми я работаю. Если не понадобится, сотри его через месяц. Если нет, он сам вскроется через год. Распорядись ими, как считаешь нужным. Кстати, там же "мемуар Вандерхузе". Я кое-что поправила в Словаре и придумала смешное название для основного текста.
Надеюсь, что это всё глупости и мы скоро увидимся. У меня есть кое-какие идеи, которые тебя, может быть, заинтересуют.
М. Глумова. 14 августа 141 года. Новгород."
Архив раскрылся в положенное время. Там было три документа - "мемуар Вандерхузе", приложенный к нему словарь и небольшое личное послание. Оно не предназначено для публикации. Эти слова умрут вместе со мной.
XXI
Существует около пятидесяти различных версий того, кто именно привёл в действие "Посев" - и почему это было сделано. Лично я думаю, что система сработала автоматически. Вероятно, внеземельцы совершили нечто, что компьютеры сочли нападением на Землю. Ещё более вероятно, что это и было нападением.
Как бы то ни было: "козырной эффект" оказался действительно эффектным.
XXII
В последние годы я стал раздражительным. Меня нетрудно вывести из равновесия. Один их вернейших способов это сделать - так это использовать при мне арготизм actual world применительно к нашему нынешнему положению. Или - old world по отношению к тому месту в Универсуме, где мы находились до катастрофы.
Это связано с моим восприятием республиканского языка. Он плох - или хорош, смотря с какой стороны посмотреть - тем, что внушает своего рода иллюзию определённости, основательного знания. Например, выражение actual world звучит так, будто мы знаем, о чём идёт речь.
На самом деле мы не знаем ничего. Банальный вопрос о том, где мы - в другой галактике, или в ином скоплении галактик, или даже в иной Вселенной - остаётся открытым. Возможно, в других колониях есть те, кто знает о "козырном эффекте" хоть что-нибудь. У нас таковых не нашлось.
Теперь, по прошествии времени, я понимаю, что нам в каком-то смысле повезло. Двадцать миллионов людей - и горстку представителей моего племени - забросило не в самую худшую в область универсума. У нас была энергия, машины, а главное - часть земных знаний. Нам невероятно повезло, что в нашу сферу переноса попала станция "Кедр-А", где находилась резервная база данных ГЭИК "Ангара". Бессмысленное, идиотическое правило, согласно которому вся технологическая и организационная информация ГЭИК дублировалась на физических носителях, спасло нашу маленькую колонию.
Здесь меня подстерегает банальнейшее из искушений - тщеславное желание рассказать о своей роли. Пожалуй, я его всё-таки преодолею. Не столько даже из скромности, сколько из свойственного мне неприятия споров на подобные темы. Сражения за приоритет бессмысленны хотя бы потому, что оставляют равнодушными тех самых потомков, во имя которых эти сражения ведутся. Да, Карл Великий, Лев Толстой, Гитлер и Горбовский упоминаются в учебниках истории. Но кто вспомнит открывателя Антарктиды? Кому сейчас - и здесь - вообще интересна Антарктида? И какое значение имеет, кто первый обнаружил станцию, исследовал её и осознал ценность того, что на ней находится? Я жил без этих лавров и умру без них.
Нам повезло ещё и в том, что мы угодили в относительно малонаселённые края. Это дало нам время. Пустотники нашли нас и напали, когда мы уже восстановили энергетический потенциал, нашли источник ресурсов в Тёмном Треугольнике, а главное - сумели реконструировать и внедрить товарно-денежные отношения.