— Это я, — поспешно сказала Ата. — В темноте налетела.
— Вычту из жалования, — пригрозил Оз и направился к спидеру.
Останавливать его даже не пытались: бесполезно.
— И куда он теперь? — уточнил Квай-Гон.
— Куда-нибудь, — пожала плечами Ата. — В лес, наверное, или в сторону остатков весёлого сарая Саймса… Надо было всё ему рассказать, да? Но он такое натворить может за своих мелких! А куда теперь мы?
— На этой планете есть официальный представитель Ордена, к которому всегда можно обратиться за разъяснением, — подмигнул Квай-Гон.
В такие минуты он казался нормальным. Дружелюбным, умным, взрослым… а потом Ата вспоминала холодное прикосновение ко лбу и темноту, которая пришла вслед за прикосновением.
Смешно, насколько различались эти двое: Прия казался непонятным и мутным типчиком, доверять которому нельзя никак и никогда, а этот — наоборот, добрым и надёжным. Но Прия успокаивал и утешал её в спидере, когда она очнулась в панике, совершенно растерянная. Он даже не припомнил ей удар по голове. И как же ей сейчас было стыдно! А этот… из-за этого ей сейчас было страшно просто закрыть глаза, и он ведь… он сам намекнул ей, что от Прии надо избавиться. А что будет сейчас?
Вдруг опять темнота — и всё?
«Как в той сказке про глупого птенца, которому отец казался слишком шумным и слишком пёстрым, а маркот — мягким и ласковым…»
— Тогда поехали к представителю, — голос Аты звучал спокойно, а сама она пожала плечами. Всё равно на самом деле ей не дадут ничего решить.
*
Племя матери Арой они услышали задолго до того, как увидели: как только вышли из спидера. Хохот, плеск ладоней, звуки гнусавых скрипок и кожаных барабанов, урчание и мяуканье синтезатора — у фалнаутов был праздник. По низкому серому небосводу шарили синие, зелёные и красные огни прожекторов, из-за пасмурной погоды огни были видны даже днем.
— Цветомузыка? — удивился Квай-Гон. — Но они же… дикари?
— И что? — Ата удивленно моргнула. — Цветомузыка дешёвая…
Квай-Гон сделал непроницаемое лицо и отвернулся.
Навстречу прошла компания молоденьких экзотов, скорее раздетых, чем одетых. Зелёная кожа в свете настоящих и фальшивых факелов казалась красновато-коричневой. Вообще фалнаутов становилось всё больше — похоже, на этот праздник собрались несколько кланов.
Шаман крутил рукоятки синтезатора, взрослые передавали друг другу большую чашу с чем-то — в лучшем случае — спиртным. Полуодетая молодёжь толпилась у одной из палаток, то затягивая песню (не всегда в тон), то пускаясь в пляс — щегольнуть умением обращаться с лекками (красиво, но слишком часто мимо ритма).
Потом они вдруг увидели Оби-Вана. Нашлись! Мальчики нашлись! Ата была готова орать от облегчения.
Оби-Ван сидел на камушке и вертел в руках рукоять светового меча. За ухом у него торчал крупный жёлтый цветок, на плечи кто-то накинул, поверх джедайской формы, цветастую, с длинными кистями шаль. Вокруг водила хоровод смешная местная мелюзга, пока больше похожая на клубки щупалец — с зубастой пастью и круглыми наивными глазами.
Только Пери нигде не было видно.
— Оби-Ван! — крикнула Ата, подбегая к нему. Детвора тут же разбежалась в стороны.
— Ата! Учитель! — радостно замахал тот руками.
Несколько фалнаутов встревоженно обернулись, но, поскольку ни мальчик, ни Ата не представляли опасности, быстро успокоились и вернулись к своим делам.
— Где Пери? Что случилось? Ты цел? — обеспокоенно спросила Ата. Квай-Гон молчал, а Оби-Ван избегал встречаться с ним взглядом.
— Пери в хижине, а меня туда не пускают, — Оби-Ван указал на палатку, рядом с которой собралось так много народу. — Я в порядке.
— А Пери… с ним всё хорошо?
— Да… нет… я не знаю, когда я в последний раз его видел, с ним было всё хорошо…
Всё это было невероятно странно — особенно то, с каким усердием Оби-Ван отворачивался от пристального взгляда учителя. Что за нравы у этих джедаев? Ата посмотрела на Квай-Гона, на Оби-Вана, и нервы у нее не выдержали.
— Я не знаю, что там у джедаев за такое положено, — высказала она, — но давайте уже заберем Пери и поедем домой. Я хочу спать, мальчики голодные, и вообще — сейчас пойдет дождь.
Вспомнив о джедаях, Ата закрутила головой в поисках Прии, но того нигде не было видно — то ли он был не в курсе происходящего, то ли организовал всё и сбежал.
— Это он молодец, конечно, — на свои же догадки хмуро ответила Ата вслух. Чувствовала она крайнее разочарование. — За Пери я его тресну так, что встать не сможет ни для какой Мэйдо. Хотя… она считает его женщиной. У этой дамочки своеобразные предпочтения!
— Да, очень своеобразные, — ответил Квай-Гон и повернулся к ученику, всем видом показывая, что сейчас не время для посторонних разговоров.
Оби-Ван тоскливо всхлипнул.
— Сейчас не время для слёз, — своим ласковым, маркошачьим тоном сказал Квай-Гон. — Сейчас время для мыслей и действий. Что произошло?
— Мы были в комнате Пери, — издалека начал Оби-Ван. — Я занимался, как вы мне и велели, учитель, у меня даже начало получаться… Пери сначала задавал мне вопросы, но потом он мне надоел, потому что мешал сконцентрироваться, я попросил его чем-нибудь заняться… А потом… потом я услышал, что он меня зовет. То есть… кричит. Внизу, — он запнулся, — простите, учитель.
— Тебе не за что просить прощения, продолжай, Оби-Ван.
И Ата невольно задумалась: искренне он или манипулирует? Почему Оби-Ван извиняется? Да что не так с этими джедаями?!
Ободренный Оби-Ван заговорил снова.
— Я схватил меч и побежал вниз. Они уже тащили Пери к выходу. И я решил, что господин Нут тоже где-то там или что его уже убили, но… но… я их узнал, и…
Ата не видела ничего, за что его можно было бы упрекнуть. Судя по всему, Квай-Гон — тоже. Но мальчик всё равно за что-то на себя страшно сердился. Возможно, дело было и не в джедаях, просто Оби-Ван чересчур серьезно и строго относился к себе? Ата невольно улыбнулась.
— Я сразу их узнал, они же из этого племени. И тогда я крикнул Пери, что, может быть, что-то случилось с вами и с Атой, и нужна наша помощь. Они выбили у Пери бластер… А я подумал, что они отвезут нас к вам. Но они вытащили нас наружу, связали и… — на этих словах Оби-Ван потер запястья. — Положили на ящериц. Ну, тех, хвостатых, от которых в городе столько дерьма. Они так воняют, учитель! — и он с сомнением понюхал рукав и скривился.
Оби-Ван выглядел до того потешно, что Ата, не выдержав, засмеялась. Квай-Гон тоже улыбнулся, Оби-Ван обиженно посмотрел на них и чуть улыбнулся тоже, но потом посерьезнел.
— А гадят они на ходу, — добавил он. — И тогда я уже догадался, что, наверное, вы ни при чем, а в нас опять собираются тыкать палками. Пери они воткнули кляп, а на меня очень долго смотрели и о чем-то переговаривались, но потом и меня положили на ящерицу…
Теперь Квай-Гон нахмурился.
— Докладывать надо последовательно, — строго сказал он. — Дальше?
— Всю дорогу я пытался освободиться, даже ослабил веревки с помощью Силы, — Ата снова хихикнула: очень уж резко самобичевание превратилось в самолюбование. Оби-Ван замолчал, опять отвернувшись.
— А что потом? — подбодрила его Ата и опять оглядела поселение, но никаких признаков Прии не наблюдалось.
— А потом, учитель, — в сторону поведал Оби-Ван, — я услышал крики, ящерицу остановили, и… и вот, — и он с тяжелым вздохом протянул Квай-Гону меч.
Ата не поняла, что не так. Меч как меч, ей вообще было странно, что такое опасное оружие доверяют ребенку. Но Квай-Гон оценил нанесенный ущерб и, сдерживая улыбку, вернул меч Оби-Вану.
— Он выскользнул, и на него наступила вонючая ящерица…
Сложно было сказать, чем Оби-Ван раздосадован больше: похищением, тем, что его провели как мальчика или тем, что лишился меча так… нелепо.
— Гораздо хуже, — ровным голосом заметил Квай-Гон, — что он теперь не работает, электроника перегорела от…
Повисла какая-то напряженная тишина. Оби-Ван смотрел куда-то на землю, он явно боялся поднять голову и посмотреть на Квай-Гона. А тот внезапно разразился таким хохотом, что привлек внимание нескольких фалнаутов, ошивавшихся неподалеку. Ате тоже хотелось рассмеяться, но она крепилась, понимая, что это огорчит Оби-Вана еще больше.