Квай-Гон тоже помолчал, прокручивая в голове совет отшельника. «Возьми урожай дураков» — было ли это важно? Кого он имел в виду? Самого Прию и Квай-Гона? Скорее всего. Ату? Она стояла рядом с ними.
— Тогда сделаем, как он говорил, — решительно сказал Квай-Гон. — Но сначала захватим еще одного дурака.
*
На ферме ливень уже закончился. Нут и Ата проверяли сельскохозяйственных дроидов и выпускали на поле, какая-то местная глазастая тварюшка, ничего не боясь, сидела на невысокой ограде и чистила рыжий хвост.
— Ну? — спросил Нут, подходя ближе и вытирая руки. — Напор ослаб, можно и поесть? Или… о, э… сэр? — он сдержанно поклонился Прие, и Квай-Гон отметил, что с полом представителя у него возникли затруднения.
— Ата, вы нам нужны. Оби-Ван, тебе… тебе придется остаться.
Отшельник не говорил про него ни слова. Да и не стоило тащить ребёнка пусть не на верную, но на весьма вероятную смерть. Квай-Гон не чувствовал опасности, но по опыту знал, что в одной связке с представителем Прией расслабляться не стоит. Оби-Ван изменился в лице, и на секунду Квай-Гон задумался, насколько он прав, лишая падавана возможности научиться хоть чему-нибудь.
— Но ведь он ваш ученик, — негромко вмешался Прия. — Будущий рыцарь, защитник тех, кто в защите нуждается… если вы не хотите, чтобы он шёл навстречу опасности с вами вместе, зачем вы взяли его в ученики? Я свидетель, в Ордене хватает более безопасных жизненных путей. Он мог бы стать, например, агротехником…
Вот только лекций о долге рыцаря и не хватало для полного счастья. Понятно, что этнограф не мог не завидовать тому, кому выпали удача и возможность стать чем-то большим, но… Квай-Гон помнил себя тринадцатилетним. Он тоже радовался, что взрослые берут его с собой, разрешают играть по их правилам. Тогда, а теперь он понимал, сколько ночных кошмаров, сколько залеченных, но не забытых ран мучают его сейчас потому, что тогда его, неготового, бросали против взрослых и по-взрослому жестоких врагов.
— Сказано про урожай дураков, — ледяным тоном напомнил Квай-Гон. — Оби-Вана даже близко там не было.
— Может быть, в таком случае стоит задуматься, о ком именно он говорил? — не сдавался Прия. — Я спросил, есть ли ему до моей компании дело, и есть ли разница, что кто-то успел…
Квай-Гон жестом остановил его излияния: и так было понятно, что он намекает на Мэйдо. Возможно, не просто так — для страховки, для нападения? Но Квай-Гон не собирался снова наступать на эти грабли.
— Мне он не мешает. Не знаю, чем он помешал лично вам, мастер Джинн, — бесстрастно закончил панторанин.
Ата улыбнулась Оби-Вану, оглянулась на Пери, который выбежал из сарая и был крайне разочарован тем, что что-то затевается без него, на нахмурившегося Нута, на Прию…
— Мне тоже он не мешает, — поколебавшись, фыркнула она. Два дурака объединились против третьего, но демократию джедаи должны были уважать даже тогда, когда она приводила к не лучшим результатам.
Нут поморщился, но препятствовать не стал.
— Долго не разгуливай, работы полно, — сказал он Ате и тут же обернулся к Пери: — А ты чего уши развесил? Зря учился? Показывай, на что способен…
Прия деликатно, но без улыбки подвинулся на заднем сидении, освобождая место, и Ата в ответ разочарованно надула губы. Спидер взлетел, зверюшка соскочила с ограды и теперь зыркала из прибитой дождем травы, Ата потребовала объяснений, Квай-Гон наскоро напомнил ей слова отшельника. Прия указал на ориентир — горы, к которым ушла гроза. До них было гораздо дальше, чем показалось вначале, спидер все летел и летел, а горы не приближались.
— До них километров сто пятьдесят, — сказал Прия, и они наконец догнали грозу.
Красные облака неслись так низко, что казалось — руку высуни из спидера, и зачерпнёшь их, как песок или такую же красную глину. Ветер усилился, Квай-Гон закрыл глаза и постарался не думать и не принимать решений самостоятельно: поднять спидер, развернуть его боком, так, чтобы попасть под встречный порыв, снова развернуть под изменчивое направление ветра. Выше, ниже, снова поворот, и еще один, и снова выше, ниже, немного вперед.
Иногда, нарушая концентрацию, приходили мысли — каково видеть человека с закрытыми глазами и отрешённым выражением лица, когда этот человек в грозу управляет спидером. Один раз Квай-Гон позволил себе об этом серьезно задуматься и тут же чуть не перевернул спидер. Урок он усвоил мгновенно.
Сила никак не хотела вести их напрямую к горам. Времени прошло немало, и, когда ветер немного стих и Квай-Гон оценил местоположение, стало ясно, что до гор еще лететь и лететь. Оби-Ван сполз куда-то вниз и не подавал признаков жизни, остальные тоже молчали.
— Кажется, я понял, почему он сказал «сходить», — изрек Прия. — Пешком добраться, пожалуй, как бы и не полегче было. Что скажете, сударыня?
— Я… — голос Аты был полон сомнений. — Я не знаю. Я и верю, и не верю этим словам. Про дураков. А если это правда?
Ещё вчера она агрессивно отрицала само существование Силы, а сегодня готова была прислушиваться к очень спорным пророчествам. Обдумала все и сделала верный вывод — или ей кто-то в этом помог? Она стремилась быть как можно ближе к представителю Прие, потому ли, что он ей нравился — заметить это было несложно, или же потому, что это зачем-то нужно было ему? И спор про падавана… хотел ли панторанин подорвать доверие ученика к учителю? Задёшево купить симпатию наивного ребёнка? Или считал, совершенно справедливо, что при ученике никто не будет обсуждать его донос?
Опять же — Мэйдо. С досадой Квай-Гон признался себе, что нашел человека, который мог бы все ему прояснить: про планы губернатора, инвестиции, земельные споры, про референдум, хатт его побери, который все-таки отменили. Пожалуй, единственного человека, который видел всю картину целиком… только вот откровенничать был не намерен. Почему? Неизвестно. Но то, что почему-то позволено было знать Прие, Квай-Гону узнать не давали. Совсем как в старой песенке: «А седьмая — добрая, святая — сама за меня не пошла».
Начались горы. Подлетать к ним было опасно, Прия, что-то прикинув, указал направо. Квай-Гон повел спидер вдоль гряды.
— Ветер снова усиливается, — предупредил Прия.
— Восточный?
— Нет, южный, — ответил Прия, и это был добрый знак: пророчество могло и не сбыться. — Вон они, — он указал вперед. — Там Красная Гора.
Серый с темно-зелеными пятнами горный массив был далеко впереди, но Квай-Гон видел, что при таком ветре безрассудно к нему приближаться: малейшая ошибка — и сбудется пророчество на сей раз уже Нута, насчет костей.
Зелень при близком рассмотрении оказалась лесом — неприятным, мрачным, даже жутковатые «руки Нэгны» выглядели приветливее.
— Мы разве уже приехали? — удивилась Ата, когда спидер едва не задел верхушки деревьев.
— Сказано: идти. Пешком. Значит, пойдём.
Спидер неловко плюхнулся — при такой погоде было не до изящного пилотажа. Оби-Ван чуть не уткнулся в переднюю панель, Прия клацнул зубами и тихо зашипел, пытаясь удержаться, Ата засадила ему локтем в живот.
— Руки из задницы! Хоть долетели, — хмуро сказала она, явив живой наглядный пример для небольшой лекции о том, что люди не знают благодарности и принимают услуги как должное, а отказ умасливать — как оскорбление. Оби-Ван был как раз под рукой, но момент для нравоучений был не самый удачный.
На дне ущелья ветер налетал порывами, частыми, противными, но не сильными, и дождь скорее накрапывал. Теперь роль слепого проводника взял на себя Прия. Сразу за ним, готовый защитить от любой опасности, спешил Квай-Гон — защитить панторанина или остальных, он пока не решил. Замыкали группу Ата и преисполненный восторга ученик.
Это было странное ущелье… покрытое пористым серым камнем, в который просачивалась вода, неприветливое и глухое, здесь даже звуки шагов рассеивались и терялись. Прия ушел далеко вперед, потом исчез за поворотом, Оби-Ван обогнал Квай-Гона, но держался в его поле зрения и периодически оглядывался, Ата все так же шла сзади.