Реши Мэйдо составить конкуренцию Валоруму — тот мог бы забыть про пост канцлера. Квай-Гон включил меч и услышал ровное гудение меча Оби-Вана.
Человек в толпе уронил себе под ноги нож.
— Стойте! Выкван! Стойте! Нельзя!
Ровный ряд распался, вперед вырвался знакомый Квай-Гону человек. Ратовавший за сохранение фауны, устроивший мирную демонстрацию… тысячу лет назад. Он сжимал уцелевший датапад и не обращал внимания ни на Мэйдо, ни на джедаев, ни на вооруженную толпу.
— Нельзя убивать их, Выкван! Они жили на этой планете! Мы пришли сюда, не они!
Квай-Гон помнил, как здорово тот формулировал свои требования на площади, но теперь волнение пересилило навыки риторики. Выкван стоял, чуть набычившись, и от наскоков даже не думал отмахиваться.
— И я живу на этой планете, — огрызнулся он. — Я фалнаут, я пользуюсь привилегиями. Я, а не ты, Вака Мэ. Ты здесь гость, тебя сюда и не звали. Ты поддерживал всю эту нечисть, так посмотри, что ты сделал со своими фалнаутами и лепами вместе. Город сгорел дотла из-за этого хаттова сына!
На последних словах он выкинул руку вверх, и толпа одобрительно заголосила.
Мэйдо ждала. Прия подошел, встал слева от нее, рядом с ним возник Оби-Ван.
— Я говорил, — взвизгнул Выкван, — что нас ждет роскошная жизнь? На пепелище! Туристы? Мародеры! Говорил, что Венисиола погрузится во тьму? Так посмотрите на этот город!
Толпа забурлила, оттерев Вака Мэ в сторону, но тот не сдавался.
— Вы не можете их убивать!
— Всех! — и Выкван воздел вторую руку с окровавленным ножом. — Всех! Выдайте нам его! — он смотрел теперь прямо на Мэйдо. — Он ушел, но мы знаем, что он где-то здесь! Он будет первым, и все его поганое племя — за ним! Никто не уйдет от возмездия, никто не останется неотмщенным! Смерть! Смерть колдунам, смерть республиканским захватчикам!
Он взмахнул руками, прыгнул вперед, и толпа с кличем кинулась следом.
— Три, — неслышно сказала Мэйдо, и Выкван споткнулся от блеска выстрела, упал на колени, выронив нож. Из развороченного горла вырвался хрип.
Его смели остальные, Квай-Гон взмахнул мечом, сверкнул меч Оби-Вана, кто-то истошно завопил, и нападавшие смялись, схлынули, продолжая орать, и замерли в нескольких метрах. На том месте, где ушел в Силу отшельник, осталась лежать зеленая кисть с зажатым ножом.
Крики стихли, только фалнаут катался по земле, зажимая культю и визжа. Казалось, он обнимался с мертвым Выкваном. Полыхнула вспышка бластера, фалнаут вздрогнул и затих.
— Властью, данной мне Сенатом Республики, я объявляю на Венисиоле чрезвычайное положение. С этой минуты вводится комендантский час. Нахождение вне домов в темное время суток запрещено. Нарушение карается смертью. Мародерство запрещено. Нарушение карается смертью. Ношение всего, что может быть расценено как оружие, запрещено. Нарушение карается смертью. И больше я не считаю до трех.
Мэйдо навела бластер на толпу.
Первым нож уронил какой-то человек. Он всхлипнул, развернулся и бросился наутек. Затем один за другим остальные кидали ножи и палки и пропадали во тьме, и через несколько секунд остались только два трупа и Вака Мэ, который с надеждой смотрел на Квай-Гона и Мэйдо.
Мэйдо опустила оружие.
— Чрезвычайное положение касается всех.
Вака Мэ кивнул, выдавил что-то, похожее на улыбку, и, пятясь, пропал за углом.
Если бы эмиссар не выстрелила первой, Выквану всё равно было не жить. Истеричный, мелочный, ничтожный червяк, вонючая придонная водоросль, он стоял за смертью отшельника, за почти смертью Оби-Вана, за неизлечимым увечьем несчастного представителя. Мошенник и очарованная им девица уничтожили целую колонию, но не всегда героями пророчества становятся подлинные герои…
Квай-Гон оглянулся. Прия гладил по голове Оби-Вана, уже выключившего меч. Синяя ладонь двигалась в рыжих коротких волосах, словно сама по себе — глаза у представителя замерли, глядя в одну точку, брови сведены, рот приоткрыт в недоумении. Можно в новости — как символ катастрофы. И на душе не было ни жалости, ни омерзения, ни почтения к ушедшему в Силу отшельнику… ничего, кроме усталости.
А потом послышалось гудение спидера.
Он уверенно приближался, держась против ветра, в черноте неба сверкнула фара, спидер опускался, кружил над площадью, с места сорвался Пери и бросился туда, крича с облегчением и одновременно страхом.
Мэйдо дернулась было за ним, но остановилась, обернулась к Прие. Тот продолжал смотреть в пустоту, но даже в таком состоянии он кинулся защищать ее. Потеряв Силу, он все равно остался джедаем, встав рядом с теми, кто не нуждался в его помощи.
— Как вы? — спросила Мэйдо, сжав его пальцы. — Что с вами такое?
Представитель улыбнулся одними губами.
— Идите, сударыня, — попросил он. — Я… я вас догоню, — но Мэйдо не спешила уходить, и он добавил: — Не бойтесь. Вы сейчас в безопасности. Вы всегда в безопасности, как я обещала. Идите.
Квай-Гон кивнул:
— Оби-Ван присмотрит за ним. Нам нужен этот маленький предатель. Неизвестно, куда он побежал.
Но Квай-Гон узнал спидер, как только смог его рассмотреть. Тот снизился, найдя просвет среди горелой рухляди, сел, и Пери потерянно смотрел, как отец выбирается и озирается по сторонам. Фара светила в другом направлении, Нут не сразу заметил их, а то, что город превратился в ничто, его, похоже, не волновало.
— Пери! — заорал он, кидаясь к сыну. — Пери! Сынок… Живой… Убью, засранец…
Пери, зажатый в объятиях, безвольно опустил руки. Он знал, что Квай-Гон и Мэйдо стоят у него за спиной, и понимал, что близка расплата.
Нут тоже увидел их.
— Удрал, мерзавец, — пожаловался он. — Мне Ата как сообщила… вот дерьмо! И ветер такой, что я три раза пытался подняться. Сносило. Ладно, мы тут привычные, а потом на горизонте как полыхнет. Я сидел и все думал — хорошо, что Майра не видит… — и он не переставая стискивал поникшего Пери.
— Ваш сын совершил преступление против Республики, — хрипло — все-таки она действительно пострадала — проговорила Мэйдо. — Мне жаль, но я обязана вам сообщить.
От неожиданности Нут разжал руки. Мэйдо он не то чтобы не поверил — скорее не представлял, почему она это ему говорит.
— Перед тобой — полномочный эмиссар Сената Республики, — пояснил Квай-Гон. — Нынешняя глава Венисиолы. Губернатор мертв, объявлено чрезвычайное положение. И если ты не хочешь нарушить закон…
Оби-Ван выволок из переулка представителя — тот шел, будто ослепший, оглохший и то и дело теряющий равновесие. Нут молча таращился на Мэйдо.
— Мастер Джинн прав. Здесь делать все равно больше нечего, — и она кивнула на спидер.
Но, прежде чем забраться, она долго стояла, смотря на кружащий над площадью пепел. Ураган затихал, Мэйдо вытянула руку, и на ладонь ей упал обгоревший лист.
— И все, чем жили мы и что в нас горело, вспыхнет и обратится в прах, — и она, сжав ладонь, растерла лист в черное ничто. — Слышали такое, мастер-джедай?
Квай-Гон ничего не ответил.
*
Со спидером Нут справлялся неплохо. Оби-Ван нахохлился возле эмиссара, Пери выбрал самое безопасное место — сбоку от представителя. Тот прятался в объятиях Мэйдо, и что это было — то, что связывало этих двоих — Квай-Гон так и не разобрался, а Нут только многозначительно хмыкал.
— А я-то считал, что у вас, как его, воздержание, — наконец поделился он наболевшим. Если Нут и знал что-то о порядках в Ордене, то панторанин сумел загнать его в тупик. — Ну, я ему не судья. Пери, ты что натворил, вапмов выкормыш?
Пери беззвучно заплакал.
— Он хотел поехать учиться, — с готовностью — слишком явной готовностью — отозвалась Мэйдо. — Сутр это понял или узнал, уже неважно. Важно, что он нашел уязвимую точку вашего сына. Пери должен был шпионить за вами, докладывать ваши планы, и судя по тому, как Сутр мне плакался… Пери обвел его вокруг пальца.
Мэйдо сделала вывод насчет того, насколько честно Пери исполнял свою часть договора, по опыту общения с покойным губернатором. Но было ощущение, что это не просто объяснение, а версия, которой придерживаться должны они все.