Ближе к закату звук открывающихся дверей вывел меня из легкой дремоты. В ангар вкатилась машина с грузом стальных деталей и электроники. Я поднялся со своего места на полу, с трудом распрямив затекшую шею, когда приветливый на вид, добродушный и коренастый парень вышел из машины и легким шагом двинулся ко мне. Улыбаясь, парень протянул мне руку:
- Доктор Дэрроу? Я Джордж Приго. Похоже, вы взялись смастерить серьезную штуку.
- Пожалуй, да. - Я ощутил мгновенную симпатию к Джорджу. Голову этого невысокого парня венчала густая шапка вьющихся каштановых волос, его глаза казались почти сонными, однако время от времени в их глубине поблескивали живые искры. Его рукопожатие оказалось сердечным и твердым, а руки могли бы принадлежать отличному хирургу - большие, с длинными пальцами, с точными и грациозными движениями.
Этот парень вовсе не походил на военного, не важно, что он был облачен в мундир - впрочем, его одежду лишь с натяжкой можно было назвать мундиром. Шеврон на нем выцвел, рубашка была измята и застирана до такой степени, что приобрела оттенок светло-серых брюк, слишком длинных, почти закрывающих носки нечищеных ботинок. В каждой детали одежды проявлялся характер Джорджа, небрежность истинного таланта, слишком увлеченного своим делом, чтобы обращать внимание на мелочи, и потому пользующегося большей свободой и привилегиями, чем все остальные.
- Передатчик материи! - восторженно продолжал Джордж. - Вот уж не думал, что мне посчастливится работать над ним! Когда меня прислали сюда, я уж совсем было отчаялся. Здесь, на этой планете, не занимаются исследованиями.
- Но теперь тебе представилась такая возможность. Ты уже видел схемы, переданные со спутника?
Джордж ткнул пальцем в сторону машины, нагруженной полосами и листами металла.
- Все готово к сборке. Час назад мы закончили последние детали. Вообще-то я решил собрать основную раму уже сегодня, пока ты заканчиваешь свои дела. Но ты, похоже, переутомился. Где тебя поселили? Я провожу.
- Идти никуда не придется. Мне позволено лишь трижды в день выходить в уборную. Койку принесут сюда.
- Замечательно! Заниматься серьезной работой - и при этом спать на полу, посреди мастерской! Генри!
- Да, сэр?
- Первым делом устроим доктору удобное местечко. Мы соорудим звуконепроницаемую кабину здесь, в углу. Разыщи звукоизоляционные плиты и остальное - и чтоб через три часа все было здесь. И заодно вытряси из квартирмейстера койку и белье. Еще нам понадобятся рабочие столы и стулья. Неужто начальство решило, что мы должны работать, сидя на полу? Ну, ты все понял?
- Да. Может, что-нибудь еще?
- Подумай сам - а еще лучше спроси у Стива. Он знает, что нам может понадобиться.
- Слушаюсь. - Генри сделал вид, что позабыл отдать честь, но Джордж, по-видимому, ничего не заметил. Генри уселся в машину и уехал.
- Сейчас все уладится. Слушай-ка, а тебя кормили?
- Как бы не так!
- И я забыл перекусить. Знаешь что? Пойди освежись, а я принесу поесть. - И Джордж ушел.
В уборную пришлось шагать через весь двор. К тому времени, как я успел принять душ, побриться, почистить зубы и, в общем, вновь почувствовал себя человеком, Генри со своими подручными подготовил мне отдельную каюту. Вскоре появился Джордж с парой подносов, накрытых крышками. Немного погодя вся команда помощников занялась освещением ангара.
Лампы были подвешены под углом и давали узкие лучи, как прожектора у посадочной полосы. Ярко освещенные фигуры пересекали полосы света и исчезали в темных углах. Огромные бесформенные тени появлялись на стенах и постепенно приобретали нормальный человеческий вид - как только те, кто отбрасывал эти тени, подходили ближе к стенам и выпрямлялись.
В этой спешной ночной работе чувствовалось нечто таинственное. Двери ангара оставались открытыми, люди выходили в них и снова входили - с инструментами, с бутербродами из столовой, - и прохладный ночной воздух овевал освещенный ангар. Прежде нетронутое помещение лишилось девственной пустоты. Люди погрузились в работу, на полу появился мусор - обрывки бумаги с примитивными чертежами и вычислениями, обертки бутербродов, куски металла, ненужные инструменты, и спутанные змеи проводов.
А посреди всей этой мешанины скелет приемника рос, подобно руинам, возрождающимся к жизни. Появились первые опоры, над платформой поднялся широкий разрезанный пополам цилиндр. Детали скреплялись, и каждое соединение Джордж подвергал пристальному осмотру. Он явно принадлежал к тем людям, что умеют доводить до конца любое дело и считают работу законченной, лишь когда она сделана на совесть. Наконец скелет чудовища был готов, и мы принялись обтягивать его кожей.
Листы тонкой стали скрепляли болтами изнутри рамы, а затем сваривали финским аппаратом лазерной сварки. Проведя рукой по стыку, я изумился, не почувствовав шва.
Мне в помощники досталась дружная, работящая команда. Джордж умело руководил ею, и ребята знали себе цену. Самый младший из его помощников имел право выигрывать в техническом споре с любым из своих начальников. Здесь прежде всего ценилась искусная работа, а канитель с отчетами откладывалась на потом.
Гардианы, против которых я боролся, были живыми роботами, садистами, варварами или же просто невежественными животными. Но здесь меня приняли в команду, поскольку я умел держать в руках отвертку и мог помочь завершению немыслимо важного и нужного Дела. После долгих недель одиночества, начавшегося в тот момент, когда я ступил на борт "Звезд", мне недоставало именно такого сотрудничества.
Я почти забыл, на чьей стороне все эти люди, не помнил о том, что устройство, над которым они так усердно работают, принесет им смерть. Оправдать убийство мерзавцев легко, но Джорджа, который дал мне послушать свой приемник, я не мог представить лежащим в луже крови.
Только одна мысль побуждала меня к работе. План мог провалиться. Передатчик мог не сработать. Разведка гардианов могла разоблачить меня. График работ мог быть нарушен. Интересно, сумею ли я ускорить работу, если понадобится?
Огромная конструкция росла и обрастала кожей посреди ангара, освещенная со всех сторон. Гардианы принялись наводить последние штрихи на дело своих рук, когда усталость окончательно сморила меня. Я дополз до койки и рухнул на нее. В раскрытую дверь ангара виднелось посветлевшее перед рассветом небо. Я спал долго и крепко.