В назначенный день они пошли к старичку Скворцову. И неожиданно он понравился Зое Павловне. Он оказался не старичком, но пожилым и крепким покуда мужчиной. Бритый череп, гладкое и свежее еще лицо, с розовым даже румянцем на щеках, и дорогим одеколоном попахивает. Нет, стариковское просо на висках и на руках, конечно, высыпано, но тугой и вполне сохранный мужчина. Рубашка белейшая, красивый галстук и, значит, легкий запах дорогого одеколона. И волнуется, что приятно. Как же, в гости пришли женщины, вот он и волнуется, что, значит, приятно.
Да, а какая квартира! Там кухня метров на четырнадцать и две комнаты метров по двадцать каждая, да изолированные, что характерно. А какая обстановка! Ну, цветной телик, это само собой. Мебель старинная, и сразу видно, что дорогая. А какая огромная горка, там всякая посуда, хрусталь, статуйки маленькие.
А одна комната, как музей, вся завешана картинами. И хозяин женщин не торопил, но дал в обалделом молчании рассмотреть картины. Зося, чтоб показать, что она в красивой жизни кумекает, рассказала, что у нее на работе одна женщина тоже картины собирает — она вырезает их из «Огонька», берет в рамку и покрывает лаком, и это тоже красиво. Скворцов скромно заметил, что у него подлинники, он всю жизнь собирал картинки с русским пейзажем, вот, видите, зима, и вот еще зима, а вот пруд с лилиями, но это все он покупал давно, когда ему было по силам, сейчас нет, это ему не по силам, да он, честно говоря, даже не представляет, кому это по силам.
Да, Скворцов понравился Зое Павловне — не суетился, не лебезил, и на Зою Павловну смотрел ласково. Нет, не жадно, вот, дескать, так бы тебя сейчас и скушал, что конфетку, но именно ласково. Конечно, женщина ему нравится, но прежде всего он ее уважает. Да, женщина — это женщина, но прежде всего она человек — вот как смотрел Скворцов на Зою Павловну.
И что характерно, никакого торга: мол, тебе все вот это, а мне взамен все другое — ничего этого не было. Да, обходительный мужчина. Скатерть крахмальную постелил, чашки с очень красивыми цветочками поставил, даже показал: видите, вот голубые мечи, это старинный фарфор. Торт где-то раздобыл, шоколадные конфеты. И они хорошо поболтали за чаем. Правда, всего час и посидели. Ну, чтоб не надоесть. Нет, вроде бы женщины проходили мимо дома своего знакомого и забежали на чашку чая. Да, обходительный мужчина, и он понравился Зое Павловне.
О чем она и доложила, когда они спустились этажом ниже, к Зосе. И та обрадовалась, все, подруга, вопрос с твоим жильем можно считать закрытым, идешь за хорошего человека, и сынуля твой пусть живет как хочет, и будь уверена, он еще приползет к тебе, когда внук появится, мамуля дорогая, умоляю, посиди с младенцем. И все, дорогая подруга, и все!
Да, но Зоя Павловна — женщина неожиданная, и она ошарашила подругу Зоею: человек мне этот понравился, а только я за него не пойду. Это все как-то не так. Из-за жилья и все такое, и я не могу. Не сердись, подруга Зося, но я не могу, а также это уж совсем себя не уважать. А также лучше уж я сдохну.
Нет, но какие люди бывают, но какие!
Зоя Павловна сказала это так твердо, что Зося поняла: подруга уперлась, настаивать бесполезно, а лучше, напротив, отскочить. И она отскочила. Но и рассердилась, это конечно. Не обижайся, прошу, подруга, но ты дура, и я этого от тебя не ожидала, сейчас времена другие, они для умных людей, а не для дураков. Для твоего сынули, к примеру, но не для тебя. Только ты не сердись, подруга Зоя.
А через три месяца Зося торжественно объявила, что наш старичок того — тю-тю, вчера отлетел. Вечером заснул и не проснулся. Ты, любимая подруга Зоя, сейчас стала бы полноправной хозяйкой как дорогой квартиры, так и дорогой же обстановки. Да, напоминаю, сейчас время, не обижайся, для умных людей, а не для окаменевших дураков.
И тогда Зоя Павловна неожиданно для себя горько заплакала.
Сыновья
Нет, правда, если в семье все более-менее, не следует дергаться и искать, что получше, в самом деле, человек же не рыбка, чтоб искать, где поглубже.
Нет, правда, нормальная была семья. Андреевы. Муж, жена, двое сыновей.
Но чуть подробнее. Николай работал на авторемонтном заводе и всегда сносно зарабатывал. И руки у него росли в нужном месте. То есть ремонт квартиры, вся техника — да, руки в нужном месте. Помимо рукоприкладства. Чего не было, того не было — всю жизнь обходились без драк. У нас принцип такой — руконеприкладство, объясняла Валя. То есть принципиальная семья. Язык без костей, и это пожалуйста, а руки с костями, и это никак нельзя. То есть даже и дружная была семья.