А Марина? А чего — папа почти каждый вечер дома. А что он стережет тетеньку, так это долг родственника-мужчины. Ну, верила она в это или нет, но не взбрыкивала — это главное.
Дальше так. Однажды Надя говорит своему мужу: у меня дело расширяется, сейчас никому нельзя верить, я тащу все одна. Помоги, прошу, мне нужен технический директор, а со стороны брать опасно. Да я не справляюсь. А я убеждена, что справишься. Будешь работать с заказчиками. У тебя большое преимущество перед новыми людьми — честные глаза. У новых же людей такие глаза, что казенные люди невольно поджимают ноги — боятся, что новый человек прямо сейчас, на ходу, будет подметки рвать. Помоги.
Короче говоря, Сергей попробовал и справился. И зарплату стал получать, понятно, не сравнимую с прежней. Ну, Вале и Марине, соответственно, стал давать побольше. То есть опять же всем хорошо.
И, надо сказать, за полгода, что ли, человек на глазах изменился. Не в том даже дело, что приоделся, это само с собой. Уверенность в себе появилась — вот что. Сергей стал человеком, который знает себе цену. Был унылым и затюканным человеко-инженером, которым даже супруга помыкала, а стал деловым человеком и любимым мужем. И за новое свое состояние держался, а как же.
О Наде все уже сказано — любящая жена, и все, и молчок. Уже и не надеялась на личное счастье, не знала, что это такое. А теперь знаю — оно оглушительное.
Теперь Валя. Прошло сколько-то времени, и она почувствовала, что отдохнула от мужа-захребетника. И то ли природа лезет в окно, когда ты ее гонишь в дверь, то ли захотела испытать, а что ж это такое — деловой человек, а только однажды, когда Сергей пришел без Нади, а Марина была на музыке, она стала намекать, а не вспомнить ли нам, что некогда мы были мужем и женой, со всеми вытекающими отсюда приятностями. Ну, видать, не так впрямую, видать, платье новое надела и стала нежно щебетать, не в этом дело.
А дело в том, что Сергей уклонился от бывших обязанностей. Мол, устал, мол, Марина может прийти. То есть отговаривался он точнехонько так, как отговаривалась Валя в прежние долгие годы.
В другой раз Валя снова намекает, не уклоняйся от почетного долга каждого мужчины, а Сергей почетности долга не чувствует и как раз уклоняется. Да ты чего, наконец не выдерживает Валя, ты чего дурочку-то валяешь? Мог Сергей сказать, да на хрена мне прежнее скудное жилище, если у меня теперь уютный родной дом? Не мог. А сказал он, что так устроен, что не может изменять законной жене. Тебе не изменял и Наде не буду.
Да, но ведь я живой человек и не могу совсем одна жить. Ну, полгода, год, но не всю же оставшуюся жизнь. А с временными людьми дела я иметь не могу. Да и не хочу. Хотя их навалом, и они предлагаются. Ну да, она же красивая женщина, хоть малость уже и поплывшая. И если я заведу человека, то постоянного, законного и в расписанном со мной состоянии. И у Марины появится отчим.
То есть, оказывается, умная женщина, знала, где у мужа в сердце самая болезненная точечка. А вот как раз Марина. Новый муж Вали — это бы ладно, но ведь одномоментно он окажется и отчимом Марины. И это при живом и почти ежедневном отце. Ну, если хороший человек — туда-сюда, а ну как же окажется мерзавцем, что очень даже возможно. Риск в таком деле исключен. Если, понятно, дочку любишь.
И Сергей, а куда он денется, уступил. Раз в неделю, к примеру, в пятницу, когда у Марины музыкальная школа, он забегал к Вале, чтоб по-быстрому исполнить мужской долг. Правда, по-быстрому не всегда и удавалось. А потому, что теперь Валю тянуло малость понежничать. И это даже удивительно: когда был твой без остатка, как говорится, мой и только мой, две ноздри, два уха, она не очень-то и нежничала, а теперь, когда он чужой, отчего же и нет. Когда Сергей был всегда под рукой и существом неприметным — это одно. А теперь он чужой муж и твой, красиво говоря, любовник, и под рукой не всегда, но лишь раз в неделю, и то на два часика, их-то, два часика, следует использовать на все сто.
А может, имело значение, что человек профессию сменил? То он был человеко-инженер, а стал человеко-бизнесмен. А бизнесмен — это сейчас престижно. К тому дает хорошие деньги. И ведь надо совесть иметь: за такие денежки человек вправе рассчитывать как на нежность, так и на ласку.
Знала ли Надя, что Сергей снова вынужден встречаться с Валей? Однозначно! Он ведь советовался с ней, так, мол, и так, отчимом грозит. Ладно, уступи, тут ничего не поделаешь, она все равно не оставит нас в покое. У нее глаза завидущие, не может она допустить, чтоб кто-то был счастлив. Особенно из ближних людей.