Невысокого роста, тощий, вернее сказать жилистый, шустрый. Зимой, значит, лыжи, а летом надо готовиться к зимнему сезону — катается на велосипеде и бегает по парку.
Кончил институт и поступил у нас в городке в закрытый «ящик»: они там имели дело с картами, нет, не в очко или в дурака играть, а с морскими картами. Например, десять лет назад здесь было глубоко, а сейчас мелко, и это должно отразиться на картах, а может, наоборот, здесь десять лет назад было мелко, а теперь глубоко, — не в этом дело, важно: все должно быть отражено на картах.
К моменту встречи с будущей законной женой Геннадий Алексеевич жил с матерью, учительницей младших классов, в однокомнатной квартире, часто плавал по заливу на мелких судах (это и была его работа), гонял на лыжах, был жилист и шустр.
Теперь — лучшая его половина. У нее очень красивое имя — Альбина.
Тут так. Мать Альбины давно когда-то приехала сюда не то из костромской, не то из ярославской деревни, видать, хотела, чтобы у дочери, которая в ту пору была совсем крохотулькой, жизнь текла чуточку по-другому, чем у нее самой. Чтоб получить хоть какую-нибудь комнатеху, она устроилась дворником. И получила: хоть и под лестницей, но все же комнатеха. И потом — под лестницей, а не на улице. Ладно.
Там они и встретились. Он, значит, был жилист и шустр, а вот какой была на тот момент Альбина, уже и не вспомнить. Кажется даже, что она всегда была пышнотелой, в плечах и в бедрах узкая, в животе и шее широкая. И легкая косинка. Но очень легкая. Нет, не красавица, это конечно, и запомнить ее лицо можно лишь проживя с хозяйкой этого лица в одном подъезде некоторое количество лет.
Но кто сказал, что любят только красавиц, кто это сказал? К тому же Геннадию Алексеевичу вряд ли было нужно, чтобы его жену любил еще кто-то, помимо него.
Значит, встретились в своем «ящике». И это все! Оставшуюся жизнь будем исключительно вместе! Спрашивается, отчего время, если люди живут согласно и дружно, летит так быстро? Отчего дружная жизнь пролетает словно бы во сне, так что ты и заметить не успеваешь, как же это она пролетела?
Да ладно, что попусту рассуждать? А только сразу они завели сыночка, и на работу и с работы вместе, разумеется, если Геннадий Алексеевич не плавал по заливу, даже и в столовой обедали за одним столом; жизнь летела, сперва на небо усквозила одна матушка, затем другая, и неважно, кто раньше, тут от перемены мест сумма не меняется; семья Геннадия Алексеевича уже жила в двухкомнатной квартире, а матушки ихние наблюдали с неба, как там наши детки, нет, это хорошо, что в родительский день они нас не забывают, но еще важнее, что живут они дружно, и внучек у нас очень даже неплохой, да, подружка, я с тобой согласна, внучек у нас неплохой, а детки наши основательно, надолго обустраиваются в жизни: мебель, видишь, новую купили, старый холодильник «Ладогу» выбросили, а новый — «Минск» — купили, то же и с теликом, один «Горизонт» заменили другим «Горизонтом», но зато цветным. Хорошо живут наши детки, конечно, от получки до получки, как и все, и большие вещи исключительно в кредит, тоже как и все, но ведь, заметь, обживаются. И главное: любят друг друга.
Словом, помаленьку-полегоньку жили себе люди да жили, и если на двадцатом, к примеру, году совместной жизни муж смотрит на жену, а жена на мужа и глаза их при этом светятся, нужно одно — не мешать им. Такая жизнь, напомнить надо, пролетает мгновенно: поставили бы на ноги сына, дожить до внуков, а если повезет, то и до правнуков, кто-то, муж или жена, первым оторвался от земли, а другой тоже, пожалуй, не стал бы задерживаться, и это ничего, что от нас мало останется каких важных дел, понятно, море — организм живой, даже карты каждые десять лет меняются, зато мы радовались бы с небушка за сына, внуков и правнуков. Спасибо, что побывали на земле хоть короткое мгновение, и теперь есть чему радоваться.
Но нет! Вовсе, совсем нет! Это ведь каждый захочет тихо и в любви пройти по жизни, однако — нет, ты помайся, пострадай, тогда другое дело. Бывало ли когда-нибудь время, чтоб человеку — от рождения до тихой смерти — жизнь не подсунула бы войну ли, революцию, другую какую большую подлянку?
В общем, все понятно, вы жили вверх ногами и, соответственно, вниз головой, и раб раба погоняет, а дальше так жить нельзя, напротив, жить теперь нужно совсем по-другому, когда каждый свободен и сам себе хозяин, и барахтаться надо каждому в одиночку.