- Нет, сплю, сплю, Шплинт…
И, еще раз повернувшись с боку на бок, Павел захрапел на всю землянку.
Глава вторая
Наступил день, когда после длительных тренировок Павлу разрешили боевой вылет. И не обычный, а редкий: небольшая группа наших летчиков должна была сражаться против нескольких десятков немецких самолетов-бомбардировщиков, прикрываемых истребителями.
Погода по-прежнему не особенно балована североморцев. Лишь изредка между «окнами», как называли летчики непродолжительные просветы в погоде, случалась боевая работа. Так было и в этот раз. Подул сильный ветер, разогнал низкие, висящие над шапками сопок тучи, а дело закипело.
Ракеты прочертили воздух. На старт вырулили несколько самолетов, которые возглавлял сам Борисов. Среди них были истребители Мальцева и Соловьева.
Взлетели один за другим. Собрались в строй над аэродромом, качнули крыльями и взяли курс на запад.
- «Кобра», «Кобра»,- как себя чувствуешь? - запросил Борисов Павла, и тот ответил:
- «Сокол», «Сокол», чувствую себя превосходно, чувствую превосходно.
- Так держать!
Летели невысоко, над самыми сопками. Это был излюбленный прием Борисова - прикрыться местностью, а потом внезапно вынырнуть перед самым носом противника и расстрелять его в упор.
- «Сокол», «Сокол», вижу группу немецких самолетов, - радировал Павел.
- Добро,- ответил Борисов. - Внимательно слушайте план атаки. По силуэтам предполагаю - впереди «юнкерсы». Истребители, возможно, где-то на подходе или над ними. Все за мной. Набираем высоту, тройка атакует бомбардировщиков, четверка прикрывает нас. Если нет истребителей сопровождения, брать на себя и по бомбардировщику. Я атакую ведущего, Мальцев - замыкающего, Соловьев выбирает цель в середине строя. За мной!
Самолеты нырнули в облака. Машины повиновались опытным мастерам, казалось, ими управляли не разные люди, а один человек.
Павел летел за командиром, неотрывно следил за его маневром, боясь пропустить какой-нибудь сигнал. Ведь сегодня - испытание, первое испытание на прочность, которое должно раз и навсегда ответить на затаившиеся где-то в глубине сердца вопросы: «А все же сможешь ли ты, Павел, быть настоящим летчиком, можешь ли ты стоять вровень по мастерству, отваге, выдержке с теми, кто пойдет с тобой в атаку, вынесешь ли тяжесть боя?»
И сейчас он отвечал себе: «Ты должен выстоять, Павел, обязательно должен выстоять. Иначе… Иначе пропали все утомительные и мучительные тренировки в госпитале, иначе были напрасными все хлопоты в Москве, да совсем другими глазами будет смотреть, наверное, на тебя и твоя Тоня… Да, да, твоя…»
Павел на минуту представил, как он вскоре после возвращения в полк встретил Тоню возле капонира, где техники и авиамеханики переоборудовали ему самолет, как она, раскрасневшаяся от мороза, вдруг побежала навстречу ему, а он, опираясь на палку, зашагал к ней, как она, никого не стесняясь, подпрыгнула, обхватила гибкими руками его шею и звонко поцеловала в щеку.
- С возвращением вас, Павел Сергеевич, - уже отстранившись, как-то важно и официально сказала она.
- Спасибо, Тонечка. - Павел улыбнулся.
- Как ваше здоровье? - спросила Тоня.
- Не жалуюсь,- ответил Павел. - Стометровку бегать не собираюсь, а если хорошую девушку увижу, пожалуй, и больше пробегу.
- Не забывайте наведываться в санчасть, Павел Сергеевич. Я вас взяла на персональный учет.
- Спасибо, спасибо. Хоть с сегодняшнего дня. Вот только освобожусь - обязательно загляну.
Уже на ходу крикнула:
- Буду ждать!
- Ждите, Тонечка! - Павел поднял руку, помахал ею и зашагал к самолету…
- «Кобра», «Кобра»,- раздалось в наушниках.- Будьте внимательны, будьте внимательны. Сейчас атакуем. Напоминаю: я - ведущего, вы - замыкающего,- Неожиданно ворвавшийся голос Борисова прервал пьянящие сердце воспоминания.
- Есть, замыкающего! Выбрал, вижу, - ответил Павел.
- Вперед! Всем прикрывать нас! - скомандовал Борисов и бросил самолет на бомбардировщик врага. Павел, дав полный газ,- тоже устремился к цели. Его истребитель, словно молния, сближался с «юнкерсом». Павел ловит его в перекрестие прицела, стиснув зубы, жмет на гашетку пулемета. Яркий сноп огня вырастает перед носом самолета. Трасса, оставив несколько десятков пунктирчиков в воздухе, пришлась по бомбардировщику. Еще очередь - и «юнкерс», неуклюже клюнув носом, задымил, тяжело завалился на крыло, пошел вниз, на сопки.
- Ура-а-а! - закричал ошалело Павел. И тут же услышал строгий голос Борисова:
- «Кобра», «Кобра», не провороньте справа!…
Тройка Борисова, прикрываемая четырьмя другими истребителями, сбила три «юнкерса», разбила строй бомбардировщиков, заставила их повернуть вспять. Но тотчас же, словно воронье, на нашу семерку набросились вражеские «мессершмитты». Они свалились откуда-то с высоты и чуть было не застали врасплох. Спасла бдительность Борисова.
- Встать в круг! - скомандовал он,- Вести бой на горизонталях. Прикрыться облачностью.
Юркие истребители мгновенно стали каждый в затылок соседу - так они могли надежно прикрывать друг друга - и по команде Борисова атаковали наиболее уязвимые цели.
Бой закипел с новой силой. Даже доли секунды вносили изменения в обстановку.
Атаку начал сам Борисов. Он удачно выбрал цель и сбил ее с первого захода. Из-под удара такого мастера воздушного боя вряд ли увернешься!
За Борисовым ввязался в бой Соловьев. Он долго гонялся за «мессером», пока тот не подставил ему хвост. Самолет врага был сбит. Но когда Дима выходил из боя, недалеко от него неожиданно выскочил новый «мессер». Это заметил Павел. Быстрым и точным маневром он вышел на перехват вражеской машины и первой же очередью поджег ее.
- «Кобра», «Кобра», а теперь атакуйте того, что под вами. Да смелее! - посоветовал Борисов.- Поэнергичнее на виражах…
Павел, найдя взглядом вражеский истребитель, камнем пошел на него. «Ну, держись, гад!» - прошептал Мальцев и выпустил очередь по «мессеру». Мимо. Прицелился тщательнее, нажал на гашетки. «Мессер» вздрогнул. Мальцев отдал педаль, ушел на вираж. Посмотрел вниз: вражеская машина, объятая пламенем, мчалась к земле.
Наши летчики вышли из этой смертоносной карусели с победой. Они без потерь вернулись на свой аэродром.
Павел еле вылез из кабины. Он страшно устал. Техник помог ему отстегнуть парашют.
- Кажется, лихо дрались, Павел Сергеевич? - не то спросил, не то отметил техник, подавая ему палку.
- Спасибо за машину,- тихо сказал Павел и пошел к командирской землянке, где должен был состояться разбор боя.
Вошел и тут же, не ожидая разрешения, тяжело опустился на скамейку. Пот градом катился по лицу. Ноги мучительно ныли…
Борисов начал разбор. Он говорил коротко и ясно, как и полагается командиру. Несколькими штрихами нарисовал общую обстановку, напомнил о плане боя, рассказал, кто как действовал.
- Особо хочу сказать о Павле Сергеевиче,- заметил Борисов.- Дрался ты, Павел, как настоящий ас. - Борисов, чтобы не быть официальным, перешел на «ты». - Троих свалил, паразитов. Дай я тебя расцелую, дорогой! - Широко шагнул к Павлу. Летчики зааплодировали.- Вижу, Павел, тяжело тебе пришлось. Но выдержал ты, дружище, экзамен. На пятерку с плюсом выдержал. Теперь на тебя, как на себя, надеюсь. Поздравьте, друзья, Павла Сергеевича с новым боевым крещением!
Летчики наперебой подходили к Павлу, желали новых побед. А он, растроганный теплым участием, беспрестанно вытирал пот с лица и односложно, будто заученно, твердил:
- Спасибо за доверие, друзья, спасибо.
Последним подошел Дима, тихо сказал:
- Пойдем отдыхать.
- Пойдем.