– Лучше тебе расставить своих, по вашим правилам, – продолжал Морозов. – Мы тут отлучимся по делам, смотрите в оба. Если все будет нормально, обещаю большой концерт – песни и романсы русских композиторов. Мое пение под гитару.
Коляда с чувством пожал руку Морозову.
– Значит, так, – сказал командир, стоя возле раскрытого люка. – Оденемся по полной. Вооружение обычное – пистолеты, арбалеты, пращи и запас камней. Захватим и легкие автоматы, для проверки и вообще… боюсь оставлять их, без присмотра – идем во второй форт, залы с номерами.
– Там площадка далеко, – ответил Петров, – а у входа сесть не дадут…
– Ладно, фургон возьмем, – сказал командир, – от вертолета подъедем.
Фургон остановился у входа в анфиладу. Морозов вылез, поглядел на прогуливающихся по скверу девушек, вздохнул и сказал:
– Шестеро остаются здесь и никого не пускают внутрь, легенда – подозрительная сумка, проверяем на наличие взрывчатки. Остальные пробегают анфиладу, если есть кто – выгоняют и становятся на выходе. Я осматриваю залы в темпе, если нахожу то, что нужно, подзываю всех.
Откуда-то выбежала серая кошка и стала тереться об ноги Александра.
– Ты мама нашего любимца? – спросил Морозов, доставая котенка. – Извини, не покормили! Мясо ему, наверное, еще рано, а за молоком не успели сходить.
Командир бережно опустил котенка на асфальт и погладил по спинке.
Кошка обнюхала котенка, взяла зубами за шиворот и побежала с ним в кусты.
.
Морозов внимательно осматривал стены, потолок и пол в первом зале и не находил то, что искал – перешел во второй зал. Его он осмотрел бегло и перешел в третий…
Добравшись до последнего и осмотрев его, он сказал ребятам:
– Все собираемся в третьем зале!
Он расставил ребят вдоль длинной стены по ходу осмотра, указал на стену с номером семь, нанесенным краской через трафарет и сказал:
– Пока никого, проверим мое предположение – "Ягодки" к бою! Режим стрельбы – одиночными патронами.
Он подошел к стене, показал, куда нужно целиться и сказал:
– Семеро бойцов, по моей команде делают по одному выстрелу, но залпом! Готовы? Тогда – огонь!
Треснули выстрелы, грохот прокатился по анфиладе. Кусок стены размером три на три упал вниз – в проеме было темно…
– Стоять на месте! – приказал Морозов. – Нужно какую-нибудь длинную палку.
– Там указатель начала осмотра на металлическом штыре, – сказал Вельяминов, – можно его, я сейчас сбегаю…
Он принес штырь.
Морозов повесил на него свой бронежилет и выдвинул до середины проема. Мелькнуло что-то черное, тонкое, ударило в жилет и вырвало штырь из рук. Предметы упали с металлическим лязгом.
Морозов вгляделся – это была метровой длины черная стрела.
– Самострел, – сказал Александр, – я про такое читал в Информатории. – Давайте-ка еще попробуем…
Махали жилетом перед входом несколько раз, но стрелы больше не вылетали.
– Значит, заходить здесь? – спросил Павел.
– Противоположная стена – тоже, – ответил командир. – Какой из них ложный, хотелось бы мне знать!
Грохнул залп из девяти пистолетов и открылся коридор, освещенный факелами на стенах.
– Нам туда? – спросил Славка, подходя ближе.
– Я приказа не давал, – недовольно сказал Морозов. – Ты что, забыл?
– Да все ясно! – ответил Петров, подбирая штырь и надевая на него бронежилет. – Уверен, что никаких стрел здесь не будет!
Он несколько раз взмахнул штырем перед вторым входом, и смело вышел на середину.
– Вот видишь, командир, все отлично! Пошли что ли?
– Погоди, Слава, не торопись! – ответил Морозов. – Один из них, наверное, оканчивается тупиком. Нужно подумать, куда идти.
Славка усмехнулся.
– Какой ты мнительный, Морозов! – сказал он. – Ясно же, что ходят они по освещенному коридору. Зачем освещать путь в тупик?
Александр достал визифон и отправил сообщение:
"Разведка – спецназу. Установлены входы под землю в третьем зале анфилады залов с номерами. Открываются залпом из семи пистолетов по цифре семь, из девяти – по цифре девять. Лейтенант Морозов"
– Интересно посмотреть, что там, в темноте? – сказал Морозов. – Не сообразил я фонари взять. Придется кому-нибудь из вас в магазин съездить или может быть потом, в другой раз?
– Да вот еще! – воскликнул Петров. – Я сейчас залезу, выдерну факел и принесу!
– Что с тобой, Слава? – спросил Морозов. – Все хорошо шло, осторожно подбирались, без ненужного риска… это ведь не игра…
– Надоело все! – Петров сорвал шлем и бросил на бетон. – Я уехать отсюда хочу, Морозов! Домой и сразу сейчас!
Александр тоже снял шлем, пригладил волосы и сказал:
– Если бы это было так просто! Ты теперь в разведке, офицер и выполняешь приказы. Кто тебе позволит уехать? В Клубе неправильно себя повел – простили, но если ты здесь что-нибудь вытворишь, я уже не смогу тебе помочь.
Петров раздраженно ответил:
– Напоминаешь, да? Заботливый защитник мальчишек. Ты их презираешь, на самом-то деле! Нужны они тебе, как и мы – для славы твоей, начальникам показать, какой ты умелый командир! Ни черта ты не можешь сам и не мог никогда!
Он поддел ногой шлем, и тот откатился далеко в сторону.
– Я не за тобой пошел – ребята мне друзья! А ты… – он махнул рукой.
– Ну и пошел отсюда! – крикнул Морозов. – Подлая, трусливая душа! Ключи… от вертолета… отдай и чтобы я тебя здесь не видел!
Петров вынул связку и швырнул на пол.
– И ты не лезь ко мне, Морозов – морду набью! – прошипел он, развернулся и побежал прочь.
Под укоризненными взглядами ребят, Морозов подобрал ключи и сунул в карман.
– Понимаю – все устали, нервы на пределе, – пробормотал он, надевая шлем и бронежилет. – Мне самому нелегко…
– Сашка, смотри! – заорал вдруг Вельяминов, указывая рукой в соседний зал.
Морозов выглянул и побледнел: через залы к ним неумолимо приближалась металлическая стена в рост человека, из отверстия в центре изливалась струя огня, вспухало и гасло огненное облако.
– А-а-а-а! – закричал кто-то дико и страшно. Славка, с черным лицом ворвался в зал, расшвырял ребят, стоящих у девятого входа и влетел внутрь.
– Ооо-го-нь! Огонь! А-а-а! – закричал он, и понесся по подземному ходу, факелы, горевшие ровно, заметались на древках.
– Огнеметы! – крикнул Павел. – Отступаем! Куда???
Морозов с тоской взглянул на вход под номером семь и махнул в другую сторону.
"Огнеметы… загнали… нас… помощь… по красной ракете. М…"
Он вошел последним, ощутив жар на плечах и спине. Вставшая на место плита, отсекла его от бушевавшего огня.
Испуганные ребята вопросительно смотрели на командира.
Морозов вынул из гнезда в стене факел. Это была легкая металлическая трубка с форсункой на конце, вероятно, с газом.
Подсвечивая факелом, Морозов осмотрел плиту. Никаких пазов, зазоров, выглядит, как сплошная стена из черного гладкого камня, подумал он. И, конечно, никаких номеров… здесь был только вход.
Это поняли и ребята, и понуро пошли вперед.
Идти было недолго и вот он – большой зал с высоким потолком, стенами из такого же камня и факелами по периметру. Горизонтальный пол, от середины зала понижался, и к одной из стен был уже приличный косогор. В этой стене был широкий и высокий проем, за ним – горизонтальная площадка, которая круто обрывалась в бассейн со спокойной, черной водой. Слева, от проема, уткнувшись радиатором в стену, на спущенных скатах стоял темно-зеленый грузовик. Дверца кабины была распахнута, задний борт откинут, в кузове громоздились ящики. Из кабины слышались громкие рыдания.
Плавчий залез в кузов и открыл один из ящиков.
– Автоматы здесь, в смазке и больше ничего, – сказал он.
– Надо их вывалить в кузов, а на ящиках можно будет сидеть, – ответил Морозов, снимая шлем и беря подмышку. – Может, и борта удастся снять…
Он подошел к кабине и позвал:
– Слава! Вылезай! Давай, посмотрим, что у тебя…
Рыдания сменились проклятиями, но Славка вылез.
Подталкивая его в спину, Морозов довел Петрова до одного из ящиков и усадил.
Вид у Славки был неважный: лицо обожжено, сгорели ресницы, брови и часть волос на макушке и висках, но глаза были целы. Рубашка и бронежилет спеклись в одно целое и прилипли к телу.
Ребята смотрели на него с ужасом и жалостью.
– Может, снять с него все это, – предложил Вельяминов. – Каждое движение ведь вызывает боль.
– Будем отрывать – получим открытые раны, – возразил командир. – А чем смазать перед перевязкой?
Вельяминов кивнул на грузовик.
– С ума сошел! – воскликнул Морозов. – Начнется нагноение. Будем делать водяные компрессы. Ремни к автоматам в грузовике есть?
– Да, – ответил Плавчий. – Сейчас принесу.
Он обыскал машину и под сиденьем нашел каску. Долго возился, прилаживая ремень, но, наконец, зачерпнул воды.
Морозов ножом отрезал рукава у своей рубашки и располосовал.
Плавчий и Котов обмакивали материю в воду и осторожно протирали Славке лицо.
Ребята смотрели на Морозова, и у всех был один вопрос: "Что с нами теперь будет?"
– Я успел спецназу сообщить, об огнеметах и про входы, как они открываются. Помощь придет, ребята!