Иван, выведавший подробности во время «открытия памяти», уверенно повел остальных в левое крыло, наверх по еще одной лестнице, к небольшой комнате, на двери которой висела табличка с надписью «Следопыт» и с тем же символом, что и на значках, – отпечатком волчьей лапы.
– Стучаться, пожалуй, не будем, – проговорил глава «Союза семи» и толкнул дверь.
Та распахнулась бесшумно, Олег увидел просторную комнату, напоминавшую штаб школьной комсомольской организации советских времен: обшарпанные столы, на стенах – вымпелы и флаги, в застекленной витринке – покрытые пылью грамоты, медали и кубки из желтого металла, даже отдаленно не похожего на золото.
Не хватало только гипсового бюста Ленина.
Поднял голову расположившийся за одним из столов седоватый крепкий мужчина, удивленно сверкнули его глаза. Обернулись двое сидевших напротив мужчины лохматых подростков, похожих, словно братья.
– Что вам нужно? – поинтересовался седоватый.
– Это ты, Радивой Радич, скоро узнаешь, – пообещал Иван, – не сомневайся.
Мальчишки одновременно зарычали, точно волчата, один вскочил со стула, второй сгорбился и поднял руки, на которых возникли серповидные когти, очень похожие на те, коими пользуются крупные хищники вроде леопарда.
– Тихо! – осадил их седоватый, по всем признакам – основатель и руководитель клуба «Следопыт». – По какому праву вы вторгаетесь сюда? «Красные», «коричневые», «голубой», «желтый», «зеленые». – Удивление маах’керу по имени Радивой Радич было не наигранным, он вправду не ожидал, что к нему с визитом явится столь разношерстная компания. – Кто вы такие?
– Сегодня выкормыши твоего клуба пытались убить меня, – холодно сказал глава «Союза семи», – поэтому вопросы тут стану задавать тоже я, а ты будешь сидеть и отвечать, когда спросят.
Тот из мальчишек, что с когтями, прыгнул на верог прямо со стула и начал трансформироваться в воздухе. Затрещала не выдержавшая одежда. Ждавший подобного Олег выбросил руку, и «кокон Артемиды» встретил молодого оборотня в полете. На пол, рыча и извиваясь в сети из серебристых нитей, рухнул наполовину человек, наполовину ягуар.
Второй парень не успел дернуться, чтобы прийти родичу на помощь, – его обездвижил сутулый Часовщик, причем использовал заклинание, которого Турнов не знал.
Аура молодого маах’керу мигнула, и он сполз по стене.
– Вот так-то лучше, – сказал Иван. – Мы не шутим, и твои тебе не помогут, с ними все обговорено. А теперь признавайся, где лежат значки, которые ты раздаешь оболваненным тобой юнцам?
Глаза руководителя клуба горели, ноздри раздувались, а руки тряслись, но в драку он не лез. Понимал, что без ведома хранительницы закона стаи или самого Симентьева на столь наглое вторжение осмелился бы только сумасшедший, а на безумца глава «Союза семи» никак не походил.
– В ящике, – выдавил Радич, – вон там, в том столе…
Один из сатра выдвинул указанный ящик, разочарованно матюкнулся и вытащил его совсем. Когда поставил на столешницу перед руководителем клуба, стало ясно, что внутри – тонкий слой черного порошка, напоминающего порох, и никакого следа черно-белых кругляшей.
– Что это? Куда они делись? Там оставалось тридцать штук… – проговорил Радич, и в голосе его, помимо злости, прозвучало удивление, и было оно совершенно искренним.
Иван дождался кивка Олега и только затем перевел взгляд на седоватого оборотня:
– Ты и вправду не знаешь. Говори, где ты взял эти штуки? Знал о том, что это на самом деле амулеты?
– Откуда?! Я же не маг! – Тут Радич не выдержал, вскочил, но рядом с ним тут же оказались двое недобро ухмыляющихся сатра, и две мускулистые ручищи легли на плечи руководителя клуба.
– Отвечай спокойно, – велел вошедший в комнату Милинович, и глаза седоватого потухли.
Он не сел даже, а рухнул на стул, а когда заговорил, голос его прозвучал на диво жалобно:
– На Большой Толкучке заказал… весной, в марте… у одного Часовщика. Разве я помню, у какого именно? Их же там полно, а одного от другого трезвым не отличишь.
– Глядеть лучше надо! – обидчиво буркнул сутулый «желтый». – Но ничего, мы этого типа отыщем, только немного пороемся в твоей башке. Второе «открытие памяти» за день – это здорово.
– Погоди, – поднял руку Иван. – А когда ты создал этот клуб?
– В феврале, – несколько недоуменно отозвался Радич. – Неожиданно мысль пришла – хватит ерундой заниматься, пора передать то, что знаю и умею, молодым… Кредит в банке удалось получить… в «Нижегородпродстрой»… и условия хорошие…
Насколько помнил Олег, названный банк контролировали обычные люди, и никто из жителей мира «за Пеленой» не имел к нему отношения. Хотя ситуация менялась быстро, и могло оказаться, что еще вчера «чистую» контору подмял под себя какой-нибудь орден Наблюдателей или клан дейвона.
– Туда мы тоже заглянем, – сказал Иван. – Нар-Тин, Меланф, вы мне поможете?
– Конечно, – пробасил один из сатра, а сутулый Часовщик просто кивнул.
– А вы пока оглядитесь тут, вдруг есть что интересное, – велел глава «Союза семи». – Ну, за дело.
Руководителя клуба уложили на пол, и обездвиживающее заклинание лишило его возможности даже кричать. Трое магов встали рядом с ним, Милинович остался у двери. Альв поднялся к высокому потолку и сделался почти невидимым на его фоне, превратившись в размытое пятно, а прочие разбрелись по помещению, осматривая его не только при помощи обычных глаз.
Олег изучил витрину, ничего интересного не обнаружил, затем поднял взгляд и понял, что не все здесь так просто.
– Вот рыба ерш… – пробормотал он, разглядывая мерцающие в толще стен и потолка тонкие голубые нити, визуальное проявление сложного и непонятно для чего наложенного заклинания.
Самое странное, что нити не образовывали единого контура, они возникали из ниоткуда и исчезали в никуда, змеились и изгибались, порой пересекались. Ну а в самом центре потолка, над столом руководителя, имелся островок синей паутины диаметром сантиметров в сорок; в стороны от него уходили обрывки длиной до нескольких метров.
– Ты видишь это? – спросил Олег у альва.
– Да… – шепотом отозвался тот. – Но не могу понять, что это… такое ощущение, что это живое… это ловушка… она активна, но в данный момент чего-то ждет… неясно только, чего именно…
Интуиции уроженца голубой сферы можно было доверять.
– Точно, занятная штуковина! – воскликнул один из магов «Союза семи», средних лет мужичок с большой родинкой на щеке. – Может быть, попробовать пройти вдоль одной из нитей?
– Я пытался, – на мгновение альв стал видимым: парящая у потолка хрупкая фигурка. – Ничего не вышло. Оно слишком тонкое, соскальзываешь, срываешься… это все равно что пытаться идти по следу на воде…
– А если активировать? – предложил второй сатра.
– Но как? – пожал плечами Олег. – Кто знает, на что настроено это заклинание?
– Только тот, кто его ставил, – ядовито произнес Милинович, – и кто видит его полностью, а не обрывками.
– Такого здесь точно нет, – сказал Турнов. – Может быть, запишем его?
– Давай, – согласился альв, и в руках у него появился напоминавший раковину амулет-фиксатор.
Подобные штуки изготовлялись многими мастерами, могли выглядеть как угодно, но работали по одному принципу – с помощью идущего «в комплекте» заклинания они позволяли зафиксировать, записать параметры и внешний вид любого другого заклинания.
Альв запустил свой амулет, тот засветился, как лампочка, во все стороны пошли тонкие лучи. Заскользили по стенам, проникая в них, заглядывая во все щелки и дальние темные углы.
На то, чтобы зафиксировать неведомое заклинание, ушло минут пять, а когда закончили, у Ивана и его помощников что-то пошло не так: обездвиживающее заклинание испарилось, и подвергаемый воздействию «открытия памяти» руководитель клуба завопил во весь голос.
– Тихо ты! – рыкнул сатра Меланф, но Радич и не подумал его послушаться, а может, просто не мог.