Впрочем, Фабиану оставалась одна неделя до конца практики. Затем полторы недели, на которые у него пока еще не было планов. И учеба. Само это слово звучало странно. Очень странно: учеба. Его снова будут чему-то учить. Он снова будет чему-то учиться. Какие-то жалкие два месяца назад он предвкушал учебу в Академии, но она была чем-то эфемерным, недостижимым; за полторы недели до начала учебы она казалась миражом, и при этом – ну Академия, ну дверь во взрослую жизнь. После Госканцелярии, Консулата и особенно после личного контакта с Первым Консулом на Фабиана было очень трудно произвести впечатление. Ровесники казались ему чуть ли не простейшими существами. Народ повзрослее – самовлюбленными инфантилитами, цивильные увлечения – смешными до глупости, сам он три месяца назад – идиотом. В восемнадцать лет очень легко прожить за полгода не одну чужую жизнь; куда сложнее начать жить свою.
Первый вошел в приемную секунд через двадцать после того, как Эраст, а за ним и Фабиан принял деловой вид. Он замер на пороге и сухо сказал:
– Эраст, кофе. И оба ко мне.
Он стоял у окна и смотрел на небо. Наверное, люди слишком утомили его, чтобы по доброй воле удостаивать их лишнего взгляда, пусть и из окна.
Эраст поставил поднос с кофе на стол и замер.
– Садитесь, – бросил первый, не поворачиваясь. Эраст подчинился. Фабиан недоуменно смотрел на него. – Садитесь, черт побери! – рявкнул первый. Фабиан подчинился. После бесконечной паузы первый развернулся и пошел к столу. – Что в 47 округе творится, знаете?
– Согласно официальным инфоканалам, была совершена диверсия, в ней подозревается группировка «Эрета», расположенная за границей, по контрразведочным данным, представленная и в юго-восточных округах. До совершения диверсии ее членами возможно проводились различные агитационные действия, призванные дестабилизировать ситуацию. В результате работа энергодобывающих предприятий саботирована, население волнуется, муниципальные власти неосмотрительно затребовали поддержку войск.
– И в результате? – усевшись, спросил первый и наклонил голову.
– Бунты, – просто ответил Эраст.
Первый закивал головой.
– Я лечу туда, – со странной смесью желчи и смирения произнес первый. – Завтра. Сразу после полуночи. Ты остаешься здесь. Равенсбург летит со мной.
– Вы уверены? – осторожно спросил Эраст. – Это выглядит… своеволием.
– Мне нужен личный помощник. И личный помощник нужен мне лично, а не удаленно. Я эти трехмерные штуки не признавал и не признаю. Лакеям тех идиотов я не доверяю, среди них могут быть, хм, эретийцы. А ты нужен мне здесь. Потому что… – и он снова наклонил голову.
Эраст покосился на Фабиана.
– Консулат, – сказал он, глядя на первого.
Тот кивнул и взял чашку.
– Равенсбург, через три часа заканчиваешь работу, едешь в свой клоповник, отдыхаешь и готовишься в полночь выехать в аэропорт. – Он шумно выдохнул и откинулся на спинку кресла.
– Господин первый консул, что произошло на самом деле? – спросил Эраст.
– Почти то же, но без «Эреты». – Первый поморщился.
– Она вообще существует? – мрачно спросил Фабиан.
Первый и Эраст повернули к нему головы.
– Эраст, – ехидно спросил первый, – и каков ответ?
– Сорок два*, – широко улыбаясь, ответил тот.
– Доволен, Фальк ваан Равенсбург?
Фабиан с трудом оторвал от Эраста взгляд и перевел его на первого.
– Вполне, – процедил он.
– Хорошо, – неторопливо выговорил первый. – В четырнадцать ноль-ноль третий что-то там будет совещать, приглашен урезанный магистрат. Эраст, идешь со мной. Ты, Равенсбург, остаешься за главного. Надеюсь, Эраст показал тебе, на какие кнопочки не нажимать ни в коем случае?
– Он оказался достаточно коварным и уже позволил мне их нажать. Я научен горьким опытом. Вы можете быть спокойны за судьбу автоповара. – С каменным лицом ответил Фабиан.
Первый засмеялся. Эраст смотрел на Фабиана круглыми глазами.
– Все, пошли вон! Оба! – внезапно рявкнул первый. – Вон отсюда!
_________
* 42 - https://ru.wikipedia.org/wiki/Ответ_на_главный_вопрос_жизни,_вселенной_и_всего_такого
========== Часть 7 ==========
В командировке в сорок седьмой округ Первого Консула должны были сопровождать самые надежные люди. Это было логично, это было разумно, это должно было вселять тревогу. Но Фабиан был возбужден иным возбуждением, не завязанным на страхе. Он предвкушал поездку, как в школе – злосчастной школе, от которой никак не удавалось избавиться – предвкушал соревнования, конкурсы, что угодно, чтобы проверить, насколько он хорош и куда ему стремиться дальше. И эта возможность побывать в гуще событий – это был просто подарок судьбы: вырваться из удручающей рутины канцелярской жизни, избавиться от сомнительной чести в очередной раз делать бессмысленные обзоры бессмысленных новостей или что там еще придумывал Эраст то ли с целью занять практиканта, то ли чтобы отвлечь его внимание от каких-то государственных тайн. Фабиан выполнял задания с должным прилежанием, но если Эраст действительно пытался перевести его внимание на что-то другое, то он не преуспевал: Фабиан был очень хорошо осведомлен, чем был жив Эраст, а соответственно и что занимало великий ум великого государственного мужа Себастьяна Альбриха. А великий ум Первого Консула тревожила необходимость быть в двух местах одновременно: в столице, в непосредственной близости от Консулата – и в сорок седьмом округе, где по официальной версии была совершена диверсия на нескольких энергодобывающих предприятиях практически одновременно.
Встречал Фабиана у машины, досматривал, а затем и провожал в салон самолета непосредственно руководитель службы безопасности Первого Консула. Он служил в этой должности что-то около четырех лет, до этого был простым майором в охране Консулата, и какая такая извращенная логика заставила Первого выхватить именно Никоса Тимбала из более чем трехсот фамилий, не знал и сам Тимбал, или знал, но предпочитал помалкивать. Эраст отзывался о нем с уважением, Первый охотно отпускал шутки о бандитской внешности, широченных руках с крючковатыми пальцами и куцых неуклюжих фразах, которыми тот разговаривал. Скорее всего, именно внешность Тимбала и побудила Первого так своеобразно щелкнуть по носу весь Консулат, а попутно и Госканцелярию. Младшие клерки в Консулате охотно посмеивались над Тимбалом за его спиной, обменивались очередными перлами за его авторством, и Фабиан почти пошел на поводу у модного на этом уровне мнения, что Тимбал туп настолько, насколько отвратительна его внешность – в силу восемнадцатилетнего высокомерия, по причине тщеславия, свойственного очень привлекательному молодому человеку, взрослевшему в окружении не менее привлекательных молодых людей. На его счастье, Фабиану довелось читать отчеты Тимбала, которые в корне изменили его отношение. Неизвестно было, почувствовал ли сам Тимбал, как изменилось отношение к нему Фабиана – практикант и практикант, моложе, чем обычно, по-иному привлекательный, не более того. Но кажется, он симпатизировал Фабиану, хотя с ним невозможно было ни в чем быть уверенным. Но уже то, что именно Тимбал встречал его и отводил на борт самолета, заставляло его следить за каждым шагом, каждым вздохом – своим и окружающих людей.