...или осознания того, что ты в этом мире кому-то нужен. Когда просыпаешься ранним утром от предчувствия света.
-А так хотелось проспать сегодняшний день! - вздохнул Расчешиська, - Подумаешь, зачёт! Спал бы себе да спал...
...но когда я проснулся, меня удивило, что мир ещё стоит на месте. Горизонт разгорался наступившим утром, компьютер глядел на меня потухшим экраном, и я удивился, потому что не помнил, когда вчера оторвался от этого экрана и лёг спать, надеясь проснуться от взрывов. Но за окном лишь вызывающе сигналила машина, пытаясь дождаться кого-то из просыпающегося дома. Вышел на балкон, оглядел новёхонькие девятиэтажки, школу, в которую ещё спешила детвора, старенький магазинчик, где можно было купить болванку рубля на полтора дешевле, чем в центре. Утихомирившаяся машина была забрызгана грязью, верно хозяину просто было лень её помыть. А дальше, за огородами, начиналась Страна. Я был уверен, что именно за огородами и нигде больше. Дорога жила бесконечностью автомобилей, спешащих на запад, запад кончался Америкой, американцы наверняка уже ввели войска в Ирак. Но думать об этом сейчас не хотелось. Пусть будет всё прекрасно в нашем самом лучшем из миров, жаль только, что красота не вечна и миры лопаются, как воздушные шарики...
-Тебе-то ничего, - махнул рукой я, всё ещё не понимая, где мы находимся. - Ты наверняка уже знаешь, кто сдаст зачёт, а кто нет.
-Допустим, - согласился Расчешиська, - только сейчас это уже неважно. Всё равно всё кончится огнём. И только двое... только двое сумеют спастись.
-И одним из той счастливой парочки будешь, конечно, ты, - съязвил я, понимая теперь, что ни черта не знаю собственный город, - угадал?
Расчешиська лишь покачал головой.
-Кто-то любит стронций, а кто-то железо, - проговорил неожиданно он, - считая себя бесполезными, мы всё же остаёмся, но кто-то на трон сел, а кто-то не успел...
-Ты что, совсем спятил? - уставился я на парня, - Смотри, а то так и в психушку загреметь недолго!
-Огонькова, "Пройденный свет", - улыбнувшись, ответил мой спутник, - читал журнал "Акварель"? Суперская повесть!
-Она же ни о чём, - успокоился я, - читал, читал весь вчерашний вечер да так и не врубился. Что же здесь суперского?
-Самое сложное - писать книги ни о чём, - ответил Расчешиська, - потому что порой не знаешь, о чём там писать. И мысли есть, да русло пересохло. Кстати, ты не знаешь, где мы находимся?
И успею ли я... до первых холодов... спасти её... поняв, что люблю?...
Потом мне долго будет сниться кошмар: я бегу по незнакомому району, зная, что в двух шагах находится универ, но в универ так и не попадаю. Однообразие домов давит своей серостью, наваливается тяжёлое мрачное небо, полное листопада, и под моими ногами листья, сухие, мёртвые, облетевшие. В каждом дворе дворники жгут листья, и печальное пламя словно бежит за мной, постоянно повторяя: "Никуда ты не убежишь! И не пытайся!" Да, я слышу этот шёпот листьев и с ним вперемешку голос бабушки, зовущей домой собаку в полосатом костюмчике. Мне некуда деваться: один двор сменяется другим, другой - третьим...
Всё равно всё решится огнём...
Не желая сгорать, я просыпаюсь, осознавая, что нахожусь в кровати, и никаких незнакомых дворов нет и в помине.
Но они были. Огромная собака, на все сто процентов бродячая, неожиданно появилась впереди, возникнув неизвестно откуда, словно забыв, что сейчас утро и пора бы на боковую.
-Не двигайся, - прошептал Расчешиська, хватая меня за руку, - она не тронет, если мы не будем двигаться.
-Может, нам ещё притвориться мёртвыми? - снова съязвил я, хотя у самого поджилки тряслись, - Мы так в универ опоздаем, если будем обращать внимание на подобные мелочи.
Вот отхватит тебе такая мелочь ногу по колено, сразу по-другому запоёшь.
-Мы все когда-нибудь что-то теряем, - пожал плечами Стендаль, - ты написал статью?
-Сегодня же не понедельник, - откликнулся Вечер, и я удивился, потому что тот редко вступал в разговоры, выбираясь из своего виртуального мира. Сегодня, видно, решил сделать вылазку.
-Не понедельник? Прискорбно, - улыбнулся Стендаль, - Расскажи, что там случилось с твоей девчонкой? Слухи по всему универу гуляют...
-Не называйте её девчонкой, - проговорил сквозь зубы я, - или убью вас.
Этой собаке точно полосатый костюмчик не подошёл бы. Правда, никаких враждебных намерений она проявлять не собиралась, лишь загородила дорожку и уставилась на нас своими коричневыми иллюминаторами.
-Бобби! Бобби! - раздался вдруг голос у нас за спиной. Мы обернулись: мужчина в сером плаще приблизился к нам.
-Не бойтесь его, - на сто процентов бродячая подбежала к хозяину, норовя положить передние лапы к нему на плечи, - Бобби - смирный пёс. Его все хором с бродячими путают и стараются держаться подальше, а так он смирнее смирного. И хочет подружиться с людьми, а они его боятся...