- А пока оно остается в силе?
- Я уже сказал: выбор за вами.
Я кивнул:
- Хорошо, я принимаю его. - И увидел гримасу облегчения. Слишком многое было поставлено на карту. Но я был бы не я, если бы отпустил их так. - А откуда вы знаете, можно ли мне доверять? - спросил я.
Кэвин Вулерт поднялся, его глаза сверкали как алмазы. Они его выдавали. Вулерту ненавистны были любые детали этой сделки. Но выбора не было.
- Как мы можем это знать, Морган? - выдавил он из себя.
2
Сначала они заставили меня попотеть. Это продолжалось неделю. Место, где все происходило, называлось отель «Монтебан», довольно убогое шестиэтажное строение. Чего они хотели добиться своими методами, мне было не совсем ясно.
Может, у них это называлось акклиматизацией, или они хотели присмотреться ко мне.
Охранявшие меня парни выглядели такими невинными, как будто никогда не слышали слово «полиция». Только при пристальном наблюдении замечалось - парни были высшей пробы, и в серьезном деле для них продырявить тебя свинцом было бы так же просто, как пожелать доброго утра. Двое охраняли комнаты напротив, а также справа и слева. Двери всегда были приоткрыты, чтобы видеть любое передвижение в коридоре. Каждый выход находился под наблюдением, как днем, так и ночью. Безусловно, ученые умники предусмотрели каждую мелочь на случай моего побега.
Через полчаса я нашел в комнате два микрофона. Я оставил их в покое. В наш электронный век под рукой были тысячи более совершенных способов наблюдения. Может быть, они их так небрежно вмонтировали как раз для того, чтобы посмотреть, как я отреагирую?
Зеркало над обшарпанным комодом было слишком хорошим для настоящего. Отель «Монтебан» не мог бы предоставить такую роскошную обстановку. Наверняка это зеркало было двойным и с другой стороны можно было наблюдать за мной. Я провел перед ним немало времени, строя такие рожи! Надеюсь, с другой стороны сидел психолог, наблюдавший за моим душевным состоянием. Готов поспорить, что он рвал на себе волосы.
Гораздо меньшее удовольствие доставило мне подобное зеркало в ванной. Это, в конце концов, уже вторжение в мою интимную сферу!
Ну я им покажу! Как сказал тот человек в больнице? «У нападающего всегда преимущество».
В первый же вечер я опустил жалюзи и, для верности, плотные шторы. Потом лег и выждал час. Затем тихонько выдвинул один из ящиков стола и отнес его к кровати, выломал заднюю стенку ящика, а каркас поставил на место. Если они меня прослушивали, то звучало это не громче нормальных движений и шорохов в комнате спящего человека. Тем хуже для них.
Мой план основывался на знании привычек охранников. Зная их методы, я мог влиять по своему усмотрению на их действия.
В виде небольшого послабления я мог заказывать еду из гриль-ресторана отеля. Если бы я каждый вечер стал заказывать антрекот, они рассматривали бы это как нечто естественное.
Ну а антрекоты в этом, с позволения сказать, ресторане были наверняка такой степени жесткости, что к ним непременно полагался бы хорошо отточенный нож, дабы избежать нареканий постояльцев. Как показали дальнейшие события, я все правильно рассчитал.
Через десять минут после ужина я отправился в ванную, завесил зеркало полотенцем - пусть скалят зубы по поводу моей стыдливости - и начал выстругивать деревянный пистолет. Десять минут, не больше, потом для достоверности спустил стружки - пусть порадуются необходимым звукам. Затем сунул заготовку под ванну, вернулся в комнату и спокойно выпил кофе.
Я позвонил официанту, чтобы убрали посуду. Он был из той же камарильи. Прежде чем сложить на тележку грязную посуду, он внимательно все осмотрел: и тарелки, и вилки.
На седьмой день был готов маленький пистолетик из дерева. Затем я кое-что изменил в своих привычках: взял в ванную не нож, а бутылочку с уорчестерским соусом. В умывальнике я выкрасил соусом пистолет в черный цвет, бутылку поставил обратно на поднос. Потом позвонил официанту.
Пожалуй, не должно сорваться. Я уже заметил, что когда приходила убирать девушка, то снаружи дежурили двое, официанта же никто не страховал. На этом и строился мой план.
Он пришел как обычно. За это время он вполне освоился со своей ролью прилежного и не очень осторожного официанта. Я использовал уже заведенный порядок. Все всегда проходило гладко.
Кроме этого прелестного вечера. Когда он покатил столик к двери, я зашел сзади, как будто намеревался закрыть окно, и мы оказались в мертвой зоне, которая не просматривалась из зеркала. В мгновение ока бутылка из-под соуса оказалась у меня в руке, затем опустилась официанту на затылок.