В отличие от подобных городов здесь странным образом отсутствовала, так сказать, малая рабочая сила игрового бизнеса — чистильщики ботинок, девицы, промышляющие в барах, попрошайки.
Пора было возвращаться к Ким. Я взял такси и назвал отель «Регис». Когда мы тронулись, я спросил:
— Когда здесь начинается бойкая жизнь, приятель?
— Скоро, сеньор. Как только жара спадет.
— Можешь порекомендовать что-нибудь особенное?
Он пожал плечами, как бы говоря, все эти места похожи одно на другое.
А как здесь игра? Все чисто? Не хотелось бы прогореть зазря.
Он глянул на меня в зеркало:
— Правительство следит, чтобы все было по- честному. — Фраза прозвучала, как будто он повторял ее наизусть.
— Красивый город. А каким он был раньше?
Я опять встретил в зеркале его ускользающий взгляд.
— Совсем другим, сеньор. Он сильно изменился.
— К лучшему?
— О да, сеньор. Он стал гораздо лучше. Здесь больше нет бедных. Об этом позаботилось правительство.
Еще одна дежурная фраза. Не может быть, чтобы он не бывал в районе трущоб, которые окаймляют этот город роскоши.
Игорный зал отеля был оформлен в стиле начала века: кругом дорогие тяжелые драпировки и пышные ковры. Все это освещалось огромными хрустальными люстрами, бросающими на столы затейливый узор. Валюта разных стран мира, доставаемая из толстых бумажников, превращалась в стопки фишек. Очаровательные девушки, сотрудницы отеля, владеющие несколькими языками, разносили искрящиеся бокалы с шампанским. Гости были одеты по-разному: кто в вечернем, кто в будничном. Главным здесь было наличие денег.
С полчаса я играл в покер без видимого результата, но потом пришло везение и я добавил в бумажник семь сотен. Я переходил от стола к столу, стараясь, чтобы меня приняли за новичка, который принюхивается, прежде чем начать играть по-крупному, и которого в конечном счете не волнует, выиграет он или проиграет. Я давал хорошие чаевые дилерам, сдававшим карты, чтобы они приметили меня для следующей игры.
Ким пришла около девяти и нашла меня у рулетки. Ее появление вновь вызвало сдержанные возгласы восхищения и выразительные взгляды зависти в мою сторону, когда она взяла меня за руку, как положено любящей супруге. Я заметил парочку типов, бывших не прочь начать и более решительное наступление, но я был для них крупноват, да и по моему лицу было видно, что для них это добром не кончится. Поэтому они с видимым сожалением вернулись к игре.
Проиграв около десятка ставок, я повел Ким к бару, заказал два бокала и спросил:
— Как дела?
— С полным кошельком здесь можно развернуться. Я все покупки отнесла в номер.
— Они уже все обыскали?
— Тщательно, но очень аккуратно. Почти невозможно заметить. Опытная публика.
— Я так и думал. Что удалось узнать в городе?
— Подтвердилось то, что мы уже знаем. Номинально страной правя!' президент и кабинет министров, навязанный народу Карлосом Ортегой. Это только пешки. Старая песня. Народу обещают процветание, но это лишь болтовня. Ортега контролирует армию, армия контролирует народ. Вместо революции произошел тихий переворот, по такой же результативный.
— А почему Ортега прямо не захватит власть?
— Ему нужно одобрение мировой общественности. Он любит деньги и любит власть, но из двух он все же предпочитает деньги. Сейчас он кует деньги, и, если весы качнутся не в его сторону, он сможет удрать со всем своим состоянием, как и другие до него диктаторы.
— Будь у него достаточно денег, он мог бы позволить себе прихватить и власть.
— Верно. Государственная казна сейчас пуста, правительство истратило все средства на программу строительства. Оно взимает с народа убийственные налоги, и, если бы не армия, могли бы быть открытые выступления.
— Это не поможет.
— Не знаю. Народ настроен как-то странно. Похоже, им нравится их безвластный президент. Он один из них — и он на их стороне. Он дважды давал отпор Ортеге. Я уверена, что Ортега уничтожил бы его, если бы это не угрожало ему самому. Если бы Ортега был уверен в поддержке нужных стран, он давно выпустил бы джина из бутылки.
— Это на руку коммунистам.
— Нет, я думаю, они выжидают. Если Ортеге удастся захватить власть, они его поддержат. А если его постигнет неудача, они останутся в стороне.
— И здесь мы возвращаемся к Виктору Сейблу.
— Да. Это козырной туз Ортеги. На него можно поставить. Он нужен обеим сторонам, и Ортега ждет, кто даст больше.
— Черт, нам давно надо было ввести войска.
— И начать мировую войну? Уж тогда коммунисты обязательно поддержали бы Ортегу. Кроме того, это развязало бы им руки в горячих точках Азии, куда им легче добраться.