Я отстранился, не отнимая рук от ее лица.
— Нет, дорогая.
Ее глаза сопротивлялись.
— Почему?
— Нам нужно напряжение. Мы должны быть натянуты, как струны. Если мы расслабимся — нам конец.
— Негодяй ты, Морган. — Но она улыбнулась, потому что поняла меня. — Моя воля, я бы тебя не отпустила.
— Знаю. В другой раз… в другое время, в другом месте.
Я вернулся в наш номер. Из приемника неслась быстрая дробь фламенко. Вдруг музыка прервалась и передали еще один оптимистичный прогноз погоды с заверениями, что нет никакой нужды спешить с отъездом.
Ким сидела на диване так неподвижно, что я ее сначала не заметил. Я налил себе вина. В ее глазах, которые следили за моими движениями, было что-то недоброе. Перед ней на журнальном столике лежали три пятисотдолларовые бумажки.
— Что с тобой? Того времени, что я отсутствовал, не хватило бы на фактор Дельта.
Ким не отводила от меня глаз.
— Нет, Морган. Ты все-таки фактор икс. Посмотри на эти банкноты.
Я нахмурился, поставил стакан и стал разглядывать купюры. Нормальная добротная валюта.
— Деньги как деньги, а что?
— Это из тех, что ты мне оставил. Откуда они у тебя?
— А черт их знает. — Ее поведение разозлило меня. — Может, из банка в Майами, а может, выиграл внизу.
— У тебя были и свои деньги, не так ли?
— Немного. А в чем дело?
— Немного или весь улов? Может, тебе удалось все переправить сюда?
— Да о чем ты?
— Номера серий на этих банкнотах совпадают с украденными тобой.
— Послушай… — начал я.
Ким покачала головой, не отводя от меня холодного, осуждающего взгляда.
— А я-то только начала думать… — Она встала, сурово глядя на меня, и добавила: — Впрочем, это неважно.
9
Все мелкие факты постепенно становились на свои места. Предположения превращались в вероятности, и тоненькая пить про тянулась между ними. Образовавшаяся линия была неровной и едва различимой. Оставалось натянуть эту нить, чтобы проявился весь рисунок.
Требовалось время, но оно стремительно неслось.
День близился к концу. Не обращая внимания на презрительные взгляды Ким, которыми она время от времени одаривала меня, я дважды спускался в казино. Народу там было вдвое меньше обычного, и отток все продолжался. Судя по карте, ураган, который было отклонился к северу, лег на прежний курс и с неторопливой уверенностью приближался к Нуэво-Кадису, набирая все большую силу. Возможно, он еще изменит направление, но любителей рисковать становилось все меньше.
Внешне все было как обычно. Прекрасный тропический день. Горячее солнце сияло в ярко-синем небе, и несколько легких облаков виднелись в юго-западном направлении. Однако что-то давящее чувствовалось во всем. Птицы беспокойно кружили над головой, издавая резкие, тревожные крики.
Побродив с полчаса между столов и неудачно попытав счастья у рулетки, я махнул рукой. Везения не будет, не тот день. Напряжение, висевшее в воздухе, действовало и на игроков. Они оставались в зале скорее по привычке.
Помимо того состояния, которое я переживал вместе со всеми, у меня было ощущение какого-то странного жжения между лопаток, как будто там находилась мишень и кто-то уже целится в нее. Я знал это чувство из прошлого опыта. Это не было предчувствие; просто мое подсознание уловило определенное стечение обстоятельств и посылало сигнал опасности именно в эту точку.
Медленно обернувшись, я пробежал глазами по лицам. Людей Ортеги я знал давно. Я заметил Марти Стила, который в этот момент как раз поднял голову, приветственно помахал мне рукой и продолжал играть. Заядлые игроки были поглощены своим делом. Туристы поглядывали на часы, боясь опоздать на свои рейсы.
Никто не вызывал подозрения, но горячая точка все жгла. Я хотел было пойти выпить чего-нибудь, как заметил Анжело, который подал мне знак. Я направился к лифту. В это время дня он работал без лифтера. Мы одновременно вошли в лифт. Я нажал свой этаж. Времени было мало, и Анжело сообщил скороговоркой:
— Я отдал сеньорите Гордот переделанный паспорт, сеньор. Вечером ей передадут форму горничной. Ей заказан билет на рейс 51 на завтра в ночь. Когда закончится смена, она выйдет вместе с остальными горничными, и их доставят в аэропорт в автобусе. Водитель — браг Марии Лопес.