На стенах - старые выцветшие предвыборные плакаты с наглыми мордами коррумпированных политиков. И рядом - изображения святых, поясные и в рост, в стеклянных ящиках и просто так, подо многими горят свечки.
Вдруг сильно рвануло правое плечо с рюкзаком - по счастью, я придерживал лямку рукой, и она оказалась крепкой: скутер с двумя гопниками (задний пытался разжиться моей техникой - есть все-таки на нее спрос в этом городе!) пронесся вперед и срулил за ближайший угол. Резвые какие пацаны… Хер вам.
Совершенно не в силах сориентироваться и сколь-нибудь связно мыслить, я шлялся наугад этими переулками, пока держали ноги. Потом они держать перестали. Через некий промежуток времени я осознал, что сижу на краю сухого фонтанчика. На противоположной стороне улочки мрачно стоял обшарпанный шестиэтажник с окнами-бойницами, в редких из них тлел синеватый дежурный свет. На фасаде различима была крупная полуосыпавшаяся каменная вывеска: «Ospedale Cardinale Ascalesi».
По пустой улице на страшной скорости пронесся мусорный грузовичок - мусор щедро сыпался на ходу из кузова. Оспедале Аскалези… Черт, что-то же знакомое… Карта! Руки тряслись так, что не сразу получилось расстегнуть молнию рюкзака. Карту тоже еще поди разверни… Не отрубиться бы по новой ненароком… Вот. Да. Красный крестик: Ascalesi. Гос-сди, я же в двух… ну трех шагах от своей гостиницы. И, кстати - с другой если стороны, - от того места, где помню себя последний раз перед отключкой…
Значит, один квартал до Корсо Умберто Первого, по той налево до пьяцца Гарибальди, а там до моей «Прати» полтора квартала. В нормальном состоянии - минут пятнадцать от силы, и то не спеша. В нормальном… В нынешнем же каждый шаг требовал отдельного волевого усилия.
Помойка, кругом - безбрежные развалы мусора. Мимо едут на мотороллере мужик с теткой, он - в белой рубашке. Вдруг резко тормозят, мужик слезает и принимается увлеченно копаться в отбросах. Я свернул на широкую Корсо Умберто. Под освещенной стеклянной дверью дорогого магазина женской одежды - закрытого, разумеется - мялся бородатый негр в слоях обносков, очень тихо и грустно беседуя непонятно с кем. Я проволокся мимо - по ту сторону прозрачной створки висел огромный плакат с юной рекламной хохочущей блядью в мини-юбке.
Я дополз уже до площади, откуда оставалось всего несколько сот метров, - но вот тут иссяк окончательно. Упал на ступеньки под постаментом памятника кому-то рядом с местными алкашами, от которых сейчас вряд ли отличался, и принялся думать одну-единствен-ную мысль: как добраться до гостиницы, если ноги не ходят. Когда понял, что ни черта не придумаю, стал просто сидеть. И сидел до тех пор, пока не сообразил, что прямо передо мной - стоянка такси.
- Хотел «Прати»? - Удивление бодрого тощего старикана-таксиста было велико, но не помешало ему тут же заломить: - Севен еуро.
За триста метров пути… Мне было уже на все плевать. Я ополз на переднее сиденье раздолбанного древнего «фиатика» - старикан тут же рванул с места, заполошно сигналя, хотя улица была практически пуста. Но он не переставал дудеть все триста метров, причем гнал с такой скоростью и закладывая такие виражи, словно тем самым отрабатывал несусветную цену.
Семи у меня не оказалось, я сунул ему десятку, сдачи у него тоже не было… Я замахал рукой - но тут водила явил принципиальность: пошел в ресепшн, разменял бумажку и честно отсчитал три евро.
- Фифтин… - Я навалился на стойку. Представляю, что подумал, протягивая мне ключ, неописуемо респектабельный - в тройке! - седоусый портье, но на лице его не отразилось ничего абсолютно. В лифте на металлической кнопочной панели кто-то нацарапал: Canaglia piano. Пьяная каналья, я все-таки сделал это - рухнул уже по другую сторону двери номера, и даже в койку.
Впрочем, уже на следующее утро я практически отошел. Голова иногда кружилась, и думалось не очень бойко - но никаких существенных последствий (более чем возможных - если действительно траванули какой химией), слава богу, не было. Но и вразумительных версий насчет произошедшего у меня так и не народилось - какие тут, к чертям, вразумительные версии…
Идти разбираться в тот самый кабак смысла не имело ни малейшего - во-первых, кому я чего докажу, во-вторых, поскольку обслуживали меня разные люди, хрен определишь, кто куда чего сыпал (если правда сыпал) и имел ли (учитывая их вечную неразбериху) этот сыпавший вообще отношение к кабаку… Допустим, по поводу мужика с минералкой имелись у меня подозрения… И в любом случае не было и не могло быть объяснений ни тому, что у меня ничего не пропало, ни тому, как я оказался через несколько часов в подвале на расстоянии нескольких кварталов…