Мы вернулись в город через десять лет после того, как марсиане оставили нас в покое. Мы живем в огромном доме впятером: я, моя жена Варя и трое наших детей. Дом стоит на углу площади Труда и проспекта Мая. Напротив – его близнец, в котором живут Володька Кудлач, Вика и их дети. Всего же в городе около двух десятков семей. И столько же одиночек – из тех, кому повезло уцелеть.
Недавно Володька принес полбанки самогонного спирта, мы подвыпили, и он сказал, что, возможно, марсиане вовсе не воевали с нами.
– Сдурел? – спросил я. – Что же они тогда делали?
– Развлекались. Может быть, тренировались. Или охотились.
Что ж, Володька всегда был немного фантазером. Я поборол в себе возмущение и не стал возражать.
Валерия Малахова
Каждый третий
А у тебя СПИД —
И значит, мы умрём…
УРомки Валуева было уже три девчонки. Мать ночами плакала, утыкаясь в подушку и стараясь всхлипывать потише. Бесполезно: Ромка знал. Хмурился, сплевывал за окно, стараясь попасть на лысину управдома Хмельченко. Мелочь – а приятно. Напевал модную нынче песенку: «Каждый третий, каждый третий, каждый третий – это я…» Потом срывался с места, хватал куртку, путался в кожаных рукавах, вполголоса матерился… Бросал на бегу:
– Таблетки прими, время уже… Ночевать не приду.
И уходил, уматывал из одной безнадеги в другую.
– Новость слыхал? – Лешка Огарков по кличке Перец затянулся, передал косяк рыжей Тамаре. – Алька Трындец повесился. Совсем.
Помолчали. С Трындецом Ромка учился в параллельном классе. В Пансион Алика не взяли – врожденный порок сердца, – но пацан на здоровье был слегка повернут. Витамины жрал, с девками не целовался… Доигрался, чистюля недоделанный: Сольпугины шестеры отымели его всей кодлой. Заразили, понятное дело.
– А не фиг выделываться, – Ромка пыхнул сигаретой. Вязкий комок в горле привычно исчез, стало хорошо. – Гондоны он покупал, понимаешь… Всем подыхать, а ему оставаться?
– И я о том же, – Перец покладисто закивал, а Ромка протянул косяк Грегу.
– Мне нельзя теперь, – глухо отмолвил тот.
– А… а… э… – В наступившей тишине Натахина икота звучала идиотски. О чем Тамара тут же всем сообщила.
– Заткнись, – хмуро велел Грег. Все знали, куда и по какой надобности он вечерами уходил с Натахой.
Куцый отвесил товарищу шутовской поклон.
– Добро пожаловать в смертники, приятель. Ты играл в эту рулетку – и продул. Я тоже. Остальные продуют завтра. Не печалься – послезавтра сдохнут все.
Натаха тоненько завыла, на всякий случай отойдя к мусорным бакам. Рука у Грега была тяжелой, а сгоряча мог и лупануть.
– Не скули, дура, проверься лучше сходи, – Ромка отвернулся от всхлипывающей девахи, сплюнул и пошел прочь, не слушая возбужденных голосов за спиной. Кайф исчез, как и не бывало. Натаха ему нравилась – а теперь что? Ждать? На презервативы тратиться?
Правду говорят: мир – дерьмо, а люди в нем – опарыши.
Ромка шел по пустеющим улочкам: ночь – время подонков, как без устали твердили учителя в школе. Сейчас небось греют задницами кресла возле теликов. Ждут: может, кто-то придумает суперпуперлекарство?
Никто ни хрена не придумает. Мы все сдохнем. И не факт, что училка по физике сыграет в ящик раньше мерзавца и остолопа Романа Валуева.
Из открытого окна надрывался магнитофон.
«Также в связи с массовым распространением заболевания в социально малообеспеченных слоях населения возникла и сформировалась особая субкультура. Представители данного течения провозглашают отход от устоявшихся моральных ценностей, проповедуют отказ от средств предохранения. С их точки зрения, правительственная программа сохранения здорового генофонда и обеспечения остальным членам общества возможности сберечь жизнь и здоровье является дискриминационной…»
Валёк удовлетворенно глядел на мерцающий экран. Разумеется, нужно было подробнее рассказать о маргинальной субкультуре и разнести в пух и прах взгляды ее представителей. Но начало определенно удалось. В меру заумное, в меру четкое…
Дальше, однако, работа застопорилась. Проклятые «малообеспеченные слои населения» никак не могли четко сформулировать, чего же они хотят. Разные источники предлагали взаимоисключающие версии. Конечно, перечислить и классифицировать их – задачка несложная, но пытливый Валькин ум не желал выполнять нудную работу, которая могла в итоге оказаться зряшной. А вдруг на самом деле асоциальные подростки требуют вовсе не гарантированного поступления в высшие учебные заведения после окончания школы?