– Давай нарежем его полосками и наклеим крест-накрест на порез. Не швы, конечно, но поможет хоть как-то стянуть края.
Его пальцы не пролезали в кольца миниатюрных ножниц.
– Дай мне. – Лилли взяла у него пластырь и ножницы, нарезала полоски и заклеила рану, как он велел. – Ну вот, теперь почти совсем не кровоточит, – облегченно вздохнула она, закончив работу.
– Теперь наложи марлевый тампон.
Лилли осторожно наклеила пропитанную антисептиком марлевую салфетку поверх раны.
– Будет больно, когда придется снимать. Потянет за волосы.
– Ничего, выживу. – Вполголоса он добавил: – Дай-то бог.
7
– Почему ты так говоришь? Что-нибудь еще? Не молчи, скажи, – спросила пораженная его мрачным тоном Лилли.
– У меня весь левый бок болит. Такое чувство, будто кто-то пытался вскрыть ребра ломом, хотя, по-моему, все кости целы.
– Но ведь это хорошо?
– Да, но внутри что-то могло лопнуть. Почка, печень, селезенка.
– Будь у тебя внутреннее кровотечение, разве ты бы не почувствовал?
– Понятия не имею. Я слышал, что можно умереть от внутреннего кровотечения, а причина обнаружится только при вскрытии. Но если у меня живот начнет раздуваться, это верный признак, что он наполняется кровью.
– А что, он у тебя раздувается?
– Да вроде нет.
Лилли озабоченно закусила нижнюю губу.
– Разве при внутреннем кровотечении можно принимать аспирин?
– Голова так болит, что рискнуть стоило. – Тирни осторожно встал с табурета, подошел к раковине и вытащил наполнившийся кувшин. – Если я выживу, нам понадобится питьевая вода на неопределенное время. У тебя есть другие емкости?
Они вместе обыскали коттедж и начали наполнять все, что не протекало.
– Жаль, что у тебя тут только душ, – заметил Тирни. – Нам не помешала бы ванна.
Когда все найденные контейнеры, включая ведро для половой щетки, были наполнены, Тирни переключил свое внимание на другое.
– А электричество здесь откуда? – поинтересовался он.
– Пропан. Тут есть подземный резервуар.
– Когда его наполняли в последний раз?
– Прошлой зимой, насколько мне известно. Я все равно собиралась продать коттедж и не вызвала газовщиков закачать резервуар этой осенью. Насколько мне известно, Датч тоже их не вызывал.
– Значит, газ может иссякнуть.
– Да, наверное. Все зависит от того, насколько часто Датч пользовался коттеджем в мое отсутствие.
– А ты давно здесь не была?
– До этой недели? Наверно, уже год. Не помню точно.
– А на этой неделе ты здесь оставалась?
– Да.
– А Датч?
Каким-то непостижимым образом их разговор далеко ушел от насущных забот.
– Вопрос не по делу, Тирни.
– Значит, он тут был.
– Значит, его тут не было, – раздраженно отрезала Лилли.
Несколько мгновений Тирни выдерживал ее взгляд, потом взглянул на термостат на стене.
– Пропан надо экономить. Я уменьшу температуру, тогда его хватит подольше. Идет?
– Хорошо.
– Если газ кончится, греться будем только у камина. Надеюсь, у тебя есть еще дрова, кроме тех, что сложены на крыльце.
Лилли обиделась на него за намек на то, что она все еще спит со своим бывшим мужем, но в домике и без того было тесно, места для ссор не оставалось. Она решила замять эту тему.
– Есть еще дрова в сарае, – ответила она, мотнув головой в сторону. – Туда ведет тропинка через…
– Я знаю, где сарай.
– Знаешь? Откуда? – Сарайчик был построен из старых досок и размещен так, что ни с дороги, ни от коттеджа увидеть его было невозможно. Во всяком случае, она так думала. – Откуда тебе вообще известно об этом коттедже, Тирни?
– Ты мне о нем рассказывала прошлым летом.
Она прекрасно помнила, что рассказала ему прошлым летом, потому что с тех пор тысячу раз проигрывала в уме их разговор.
– Я тебе сказала, что у меня есть коттедж в этом районе. Я не говорила, где он находится.
– Правильно, не говорила.
– Но ты уже знал, где он, когда мы столкнулись на дороге. Откуда ты знал?
Тирни посмотрел на нее долгим взглядом, но ответил не сразу:
– Я облазил всю эту гору. Однажды я набрел на этот домик и на сарай, не догадываясь, кто его хозяева. Наверное, это можно считать незаконным вторжением на частную территорию, но я действовал без злого умысла. Потом я увидел объявление: «Продается». Мне это место понравилось, и я связался с агентом по недвижимости. Мне сказали, что дом принадлежит тебе и твоему мужу и вы его продаете, потому что разводитесь и делите имущество. – Тирни развел руками. – Вот так я и узнал о местонахождении твоего коттеджа. – При этом он бросил на нее вызывающий взгляд, словно проверяя, посмеет ли она усомниться в его словах, после чего сам задал вопрос: – Так сколько дров в сарае? Корд?[15]