‒ Мы еще и с первой не разобрались, сам посуди, Старый, ‒ говорил один.
‒ Вот, вот! Детский сад какой-то! Ты их опекаешь, Тишь, а зря, ‒ поддерживал другой.
‒ Думаешь, если специалист классный, тебя уже и на дуэль нельзя вызвать? ‒ вмешался еще один.
‒ Вызовешь ‒ отвечу. Я тебе всё говорить не буду, если умный ‒ так поймешь, ‒ искренность редко посещала оружейника. ‒ Они в помощи не нуждаются, но и нам не враги. Только связываться с ними не советую…
‒ А лошади?!
‒ Они собаки, ‒ исправил молчаливый бармен. ‒ Если траву им не давать ‒ свободно по зоне можно перемещаться.
‒ Допустим, хотя этих тварей лучше пристрелить…
‒ Эй! Нормально вращай, не так быстро! ‒ глядя на ужин, осадил ретивого зомби кто-то из чейсеров.
‒ Без доктора теперь как? Почему не забрали с собой? Мы бы его отпоили…
‒ Да брось! ‒ махнул рукой Старый. ‒ Твоей настойкой только мутантов травить!
‒ Не нужен нам такой док, поверь, ‒ снова не поленился объяснить Тишь. ‒ Не спеши, нового найдем. Как говорят у нас в Припяти, курочка по зернышку клюёт ‒ да мяском закусывает.
Зеленый как раз перешел к куплету о двух пришедших за ним ангелах[4], когда мимо ошалевших чейсеров прошелестели розовыми тапочками две, одетые только в одинаковые черные футболки, девочки. Пушистые полотенца на плечах никак не вписывались в здешние обшарпанные стены.
‒ Занято! ‒ всё, чем удостоили они публику на пути в душевую.
‒ Ну, вот как это терпеть? ‒ глядя им вслед, резюмировал первый. ‒ У меня уже руки чешутся!
‒ А ты чаще мойся! ‒ рассмеялся кто-то.
‒ Не, вы как хотите, а мочалок этих нужно спровадить обратно. Иначе засмеют нас…
‒ Я так думаю, они сами скоро уйдут, ‒ проговорил Тишь.
‒ А жаль! ‒ перешел на родной язык Зеленый. ‒ Поёт хорошо, ‒ от смущения он склонил голову ближе к струнам.
Утро встретило Таньку и Мелл не только хорошим настроением. Невыспавшийся Тишь, в ответ на приветливые улыбки, буркнул «добрутро» и продолжил колдовать над спиртовкой, разогревая воду для чая.
‒ У нас шоколад есть, давай его разведем? ‒ примирительно попросила Танька. ‒ В порошке, знаешь? ‒ из-за её спины Мелл уже протягивала коробку с лакомством.
‒ Постеснялись бы! ‒ лохматыми чувствами отозвался оружейник.
‒ А чего случилось? ‒ откровенно не поняла синеглазая.
‒ Вы что в мешке своем вчера вытворяли, а? Да я через полчаса сбежал к Старому, под прилавком спал!
‒ Да мы ничего… Ой-ёй… ‒ начала было Мелл, но осеклась. Даря друг другу нежность, они с Танькой действительно сильно увлеклись и не заглушили звуки и собственные разговоры для окружающих.
‒ Здесь же живые люди, все-таки. А вы полуголыми расхаживаете, попами вертите, да еще и такое…!
‒ А тебе что, тоже захотелось? ‒ ехидство Мелл не сулило ничего хорошего для собеседника.
‒ Да я, блин! ‒ вовремя захлопнул свой рот Тишь. ‒ Дай сюда! ‒ он почти что вырвал из рук девочки коробочку со вкусным и занял себя приготовлением напитка.
‒ Короче, я много вкусняшек взяла с собой, ‒ неосознанно нагнетала напряжение Мелл. ‒ Так что всех угостить нужно. И тебе большой запас будет, ‒ глядя с колдовским прищуром, она, словно лист смоковницы на ветру, качнулась в сторону мужчины.
‒ Так, остынь! Агриэль[5] доморощенный, ‒ дернула её за руку Танька. ‒ Тишь, ну, правда, прости. Мы соскучились, просто. Больше не повториться. А лакомство мы сами наверх отнесем, пусть Дед тусовку угостит. Ты с нами пойдешь сегодня?
‒ Пойду, куда я денусь, ‒ ворчал в полумраке оружейник. ‒ Снова на собаках? И куда теперь?
‒ Пешком, ‒ покачала головой Танька. ‒ Хотим фактор одиночества найти.
‒ Тогда я вам только помеха, он для двоих. Но учтите: парный фактор еще никто не добыл. Как говорят у нас в Припяти, за двумя зайцами погонишься, а они одним окажутся. Держи, ‒ он передал кружку с горячим.
‒ Спасибо, ‒ Танька глотнула обжигающего. ‒ Ничего, мы аккуратненько, тихонечко, не спеша.
‒ Ага! ‒ Мелл без выпендрежа приняла свою порцию. ‒ Как говорят у нас в Припяти… Ой! ‒ внезапно остановила себя.