‒ Ну, что? ‒ еще немного надавив своим взглядом, наконец-то сжалилась Танечка. ‒ Наводите порядок, накрывайте на стол и давайте знакомиться: давно не виделись! ‒ теперь она позволила себе намек на улыбку.
«Лошади» … спрятались в пещере. Совершенно самостоятельно и, как поняла Танька, от страха. Из-за полога дождя серый утес с неприметной расщелиной, служившей убежищем, вырос рядом внезапно, словно привидение.
«Привидений не бывает, ‒ пояснило Второе Я, терпеливо облизывая самые вкусные участки круглой конфетки на палочке.
Но ты же есть? ‒ удивилась себе Танька.
Опять обзываться, да? ‒ собралась обижаться на себя.
Извини. Я хочу сказать, что приведения ‒ это подсознание реальности…
И у кого из нас «неуд» по философии?..»
‒ Пугливые очень, ‒ пояснил укрощенный проводник. После купания в грязи у него, вдобавок, отобрали оружие, нагрузили Танькиным огромным рюкзаком и с улыбкой отвесили пендель. ‒ Они смирные, только боятся всего. Ты уж не кричи, если что…
‒ Если что? Ты зла не держи, я добрая, ‒ по-своему попыталась извиниться Танька.
‒ Твоей добротой только с монстрами расправляться. Автомат отдай? ‒ неправильно спросил обиженный мужчина.
‒ Я его сейчас вообще выброшу, вон в то болото, ‒ указала стволом на заросшую зеленью лужу.
‒ Туда нельзя! ‒ шарахнулся в сторону мужчина. ‒ Эта дрянь только и ждет, когда упадет в нее что-то. Даже пыль туда не сдувай!
‒ А дождь? ‒ Танька в недоумении остановилась, глядя на плешь грязной поверхности. ‒ Он же капает в нее? Это что за невидаль?
‒ Аномалия, ‒ безразлично пожал плечами. ‒ В нее только если живой что-то запустит ‒ эффект будет. Она что угодно заставит звереть и ненавидеть.
‒ Слушай, тебя кто говорить учил, а? ‒ жалостливо глянула в ответ.
‒ А чего не так?
‒ Ничего. И что будет, если в нее твое ружье бросить?
‒ Это автомат! ‒ возмутился проводник. ‒ Ты как выживать собираешься, если в оружии ‒ ноль?
‒ Ты же как-то выжил? Рассказывай, не томи.
Проводник не спеша снял рюкзак, покосился на сверкнувшего глазами Лютого и, исполненный собственной значимости, поведал:
‒ Если попадает живое, или от живого ‒ комок грязи, например, ‒ обратно вылетает такое же, но в два раза больше. И тоже живое. И начинает охотиться на того, кто его туда запустил…
‒ Сам понял, что сказал?
‒ Слушай, может, вернешься, а? Тебя ж в лагере засмеют. Потом зажарят на ужин и съедят…
‒ Хватит пугать, топай, давай, ‒ повела стволом Танька.
Часть 9
Гужевой, вьючный или верховой ‒ их транспорт оказался очень лохматым, цвета обожженной глины. Саблезубые лошади, больше похожие на гигантских собак с пышным хвостом лисицы, носили на головах один роскошный острый рог. Клыки, выступающие из под слюнявых губ, были с Танькину руку размером. Место «парковки» этого жуткого транспорта выдавали следы их мягких лап: огромные острые когти оставляли не смываемые даже сплошным дождем отметины.
«Между прочим, саблезубые тигры вымерли от голода! ‒ проинформировало Альтер Эго, разворачивая очередной леденец.
Они собаки. Лошади эти, ‒ Танька с интересом разглядывала странных животных. ‒ Почему от голода? ‒ с подозрением покосилась на себя.
Посмотри на его морду и поймешь: с такими зубами есть он может только из ложечки.
Нет.
Что ‒ «нет»?
Не только. Еще из соски можно.
Ага, или через трубочку, ‒ леденец устроился за щечкой.»
‒ Обычных мулов нет, что ли? ‒ поинтересовалась у проводника.
‒ Дальше только их ноги выдерживают. Недалеко, но по ядовитой траве иначе не переберешься, все живое враз дохнет. Только эти вот… ‒ мужчина осторожно подошел к притихшим гигантам и ласково потрепал каждого по клыкастой морде. Прищуренные от страха глаза «скакунов» подсказали, что доброта проводника обманывает только приезжих.
‒ Милые лошадки, ничего не скажешь. Они кого едят, интересно? ‒ Танька одним движением подтянула ремень автомата и, перевернув «рожком наоборот», надежно зафиксировала на одном плече.
Показала Лютому, что лучше оставаться на месте, а сама спокойно подошла к необычному зверью. В ее сторону с надеждой распахнулись добрые карие гляделки «транспортных средств».
«Это чего вас так колбасит, а? ‒ думала про себя девочка.
Это от той самой ядовитой травки, ‒ Второе Я пояснило очевидное.
Убить мало этого гада! ‒ она стала гладить жесткую густую шерсть милых монстров, нашептывая вслух ласковые слова успокоения.
Ты его унизила, здесь это хуже смерти. Он собирается с тобой расправиться поближе к лагерю. Смотри в оба! ‒ предупредило Альтер Эго.