Любая девушка будет бояться спать в чужой машине с малознакомым мужчиной за рулем. Вот и меня точил червячок страха. А с другой стороны: если я и этой ночью не посплю нормально, то завтра буду похожа на неудачный гибрид панды и черепахи. А такой облик не подходит для исполнения задуманных мною планов.
Когда мы подъезжали к заправке, Август предложил перекусить, но аппетит за весь день у меня так и не появился. А вот от кофе я бы никогда не отказалась, о чем и сообщила моему новому знакомому.
— Давай все-таки возьму тебе чай? Кофе помешает заснуть.
Август остановил фуру у обочины.
— Тогда мне черный чай с сахаром.
— Останешься здесь или прогуляешься со мной?
— Если можно, я подожду тебя здесь. Я еще не готова променять тепло на стужу.
— Тогда не скучай, — улыбнулся он, забрал ключи и выскочил из кабины.
Красивая у него улыбка. Соблазнительная и одновременно обезоруживающая. Наверняка он многим девушкам этой улыбкой растопил сердце. Встретились бы мы при других, более благоприятных, обстоятельствах — я б тоже позволила себе растаять.
Но сейчас я выждала полминуты и выглянула через боковое окно, прислушиваясь, — тихо и никого. Наконец-то я могу почесать место под бюстгальтером, к которому крепилась самодельная кобура с мини-пистолетом. Еще нож, раскладной, лежал в кармане. Жаль, что не получилось прихватить с собой из лагеря еще и запас патронов.
Слова Командира снова прозвучали в голове:
— Вика, ты спятила?!
— Я. Не. Спятила! — ткнула я пальцем в него. — Что сумасшедшего в желании узнать, куда пропала моя сестра?
— Я тебе запрещаю покидать лагерь! — прокричал он.
Его мощный голос отразился от стен моей маленькой комнаты и оглушил меня. Сжав кулаки до боли, я набрала полную грудь воздуха и спокойно, но с нажимом ответила:
— Я — единственный родной для нее человек. Пусть я не могла видеться с ней все эти годы, но я буду оберегать ее во что бы то ни стало.
Не услышав слов в ответ, я вернулась к кровати и продолжила с особым остервенением запихивать вещи в рюкзак. Куда всунуть ботинки? Уже некуда. Придется оставить шерстяной свитер и кепки здесь. Брать, не брать пистолет?..
— Ты забыла, почему находишься под домашним арестом?
— Под арестом? Вот, значит, как мы заговорили? — Я выровнялась, сложив руки на груди. — А сначала это называлось: никуда не выходи, ведь это для твоей же безопасности.
Командир нервно вздохнул и перевел взгляд с меня на люстру. Если разговор окончен, то и мне задерживаться здесь нечего. Я запихнула ботинки в рюкзак, взвалила его на плечи и пошла к двери.
— Уйдешь — я тебя вычеркну из Списка, — сообщил Командир, когда я с ним поравнялась плечо к плечу.
Серьезная угроза. Но она меня не остановит.
— Вычеркивай, — ответила я и сделала шаг к двери.
— Совсем не боишься Инспектора?
Этот вопрос меня остановил на полушаге, но не для того, чтобы вернуться. Возьму-ка я на всякий случай хотя бы карманный пистолет.
Если бы несогласные не дали мне в лагере приют, то, вполне возможно, меня б уже давно нашел Инспектор и доставил под стражу. Но данный мне приют — это громко сказано, больше моя жизнь была похожа на отбывание заключения в уютной камере без решетки и с вольными прогулками по “тюрьме”.
— Не боюсь я Инспектора. Но на всякий случай пойду надену свой супер-бронелифчик! — заявила я и свернула в ванную.
Стук в боковое окно вернул меня из воспоминаний обратно в салон фуры. Август открыл дверцу и протянул мне стаканчик с чаем.
— Благодарю, — забрала я чай и поспешила закрыть дверцу, вздрогнув от порыва холодного ночного ветра.
Когда Август вернулся в водительское кресло, то сел, повернувшись ко мне. Между нами еще оставался где-то метр пустого пространства, но мне уже стало неловко. Я воззрилась на эмблему кофейного зерна на его стакане, который он держал рукой на уровне груди.
— Не хочешь задержаться в Краснодаре на пару дней? — спросил Август и сделал большой глоток кофе. Проследив за движением его кадыка, я подняла глаза выше, встретилась взглядом с его глазами, которые не выражали ни капли скромности.
— Я не могу. Мне нужно быть завтра в Сочи, — отчеканила я и сразу начала вливать в себя чай, отвернув голову к ветровому окну.
К счастью, он сразу понял, что я не настроена ни на что большее между нами, кроме разговоров. Допивая чай, я лишь на миг бросила на него взгляд и заметила, как его лицо потускнело от досады.
Не удержавшись от еще одной благодарности за чай, я сказала, что все-таки посплю. Август достал сверху матрац и одеяло, после чего я снова рассыпалась в благодарностях.
Когда я поменялась со своим рюкзаком местами, попросила выключить свет. Укладываясь спать, я боялась, что кобура соскользнет ночью. Чтобы этого не случилось, перед тем как ложиться, я незаметно поправила ее, и решила спать на спине.