Любопытство, подстегиваемое желанием и тормозимое страхом побудило задать волнующий вопрос, ответ на который может кардинально изменить мое решение.
— А ты… сделаешь то, что в прошлый раз… ну… только дал попробовать? То есть испытать…
— Хоть прямо сейчас.
Чаша весов моего согласия резко потяжелела.
И довольная улыбка непроизвольно растянула губы. Август отреагировал на нее, как на призыв к действию. Склонился ко мне, завладел моим ртом, жадно целуя, пока одна его рука спустилась ниже и принялась быстро расстегивать мои джинсы. Я вцепилась пальцами в сильные мускулистые плечи, чувствуя, как плавлюсь от близости. Он еще не пробрался под мои трусики, насквозь пропитавшиеся влагой. Решил меня немного подразнить. Просунул руку под джинсы и слегка потер влажную ткань.
— Дорогая, ты уже течешь, — пробормотал он с легкой улыбкой. Я еле сдержалась от того, чтобы не укусить его за что-то.
— Дорогой, не тяни. Или я передумаю и сбегу.
— Никуда ты от меня не сбежишь.
И для подкрепления своих слов он резко прижал меня к себе, по-собственнически накрыл ладонями мои ягодицы и стиснул их. Его язык игрался с моим, и я изнывала от предвкушения того, что так же восхитительно его язык будет двигаться ниже. Эти мысли заставляли приторную истому внизу живота ныть с удвоенной силой.
Когда мы наконец оторвались друг от друга, Август усадил меня на кровать и стащил с меня джинсы вместе с трусиками. Я откинулась назад и зажмурила глаза. Сначала я почувствовала, как его руки развели мои колени в стороны. А дальше у меня чуть сердце не разорвалось от умиления. Легкими влажными поцелуями он принялся покрывать кожу внутренней стороны бедра левой ноги, затем правой. Медленно, чувственно, безумно приятно.
Я разомлела от нежности, радостная улыбка замерла на губах. Но поцелуи постепенно достигли самого сокровенного. И я закусила губу, сдерживая в горле стон. Язык Августа вытворял настолько удивительные вещи, что я чуть не рвала пальцами простынь под собой. Я судорожно хватала ртом воздух, чувствуя, как буквально умираю от переизбытка разрывающих меня ощущений. Его язык не останавливался ни на секунду, был то нежным, то быстрым, а губы часто дополняли его, втягивая мои чувствительные складочки в сладкий плен.
В один миг я потеряла связь с реальностью. Сокрушительный оргазм затопил каждую клеточку тела. Пришло полное блаженство. Август нежно целовал низ живота как раз, когда дверь открылась…
— Извините, у меня появилась одна идея.
Голос Мартина меня мгновенно поднял. Я села, схватила подушку и прикрылась ею. Парень оказался в столь сильном шоке, что так и замер в дверях, таращась на нас.
— Тебя стучать не учили?! — гаркнул Август, поднимаясь с коленей. Ой, сейчас малому не поздоровится.
— И… извините… — пробормотал он.
— Закрой дверь с той стороны! — выкрикнула я. Дверь громко захлопнулась, и я остановила Августа, ухватив его за запястье. — Позже разберешься с ним.
Глядя на меня, он секунда за секундой успокаивался. Грудная клетка уже не так быстро вздымалась. Я отпустила его руку и воззрилась на подушку, которой прикрывалась.
— Это было… — пробормотала я. — Мне очень понравилось.
— Будешь хорошей девочкой — буду чаще делать.
Я вскинула голову.
— Хочешь меня перевоспитать? Кто тебе дал право решать, хорошая я или плохая?
— Ты, — сказал он и шагнул ближе ко мне. — Ты сама себя судишь. Когда знаешь, что сделала пакость, оправдываешься и боишься. В такие моменты тебе самой хочется подчиниться, чтобы загладить свою вину. Потому что я тебе небезразличен.
Такое чувство, будто меня вывернули наизнанку. Я поднялась с кровати, отбросила в сторону подушку. Мне было все равно, в каком виде я собралась отстаивать свою позицию.
— С чего ты взял? Твои выводы ничем не обоснованы!
Август положил руки на мои плечи. Мои слова совершенно не задели его. Теплый взгляд и улыбка не сошли с его лица.
— Успокойся. Тебе нет необходимости защищаться. Потому что ты мне тоже небезразлична.
Слова застыли у меня в горле. Я хлопала ресницами, уставившись на него. Что… что он сейчас сказал?
Возможность переспросить потерялась вместе с жарким поцелуем, который окончательно лишил рассудка. Август прижал меня к себе так, будто я была бесценным сокровищем. Мои пальцы мертвой хваткой вцепились в футболку на его спине.
Господи, почему я так воспарила после его слов? Он ведь не сказал, что любит меня или что-либо в этом духе… Просто я ему небезразлична. Но мы оба взрослые люди и понимаем, что действительно полюбить за тот короткий промежуток времени, который мы знаем друг друга, невозможно. Словам о любви я бы не поверила. Но Август сказал ровно столько, чтобы не оставить и толики сомнений в моей голове. Наверно, поэтому его слова так волшебно на меня подействовали.