Рыжая выглядела уставшей. Её шатало. Бездумно обтерев лицо гигиеническим полотенцем, принялась натирать им шею. Взгляд синих, подёрнутых поволокой усталости глаз был обращён куда-то вглубь души. Физика и пространственная метрика порой давались девушке тяжелей боевых техник… Но она не опускала рук, даже если и держалась временами на одном лишь ослином упрямстве…
В комнату впорхнула медноволосая снежка – её подруга по воспиталищу. Хмыкнула, смерив насмешливым взглядом измождённую сестру по ветви. Откровенно жалкий вид подруги был достоин сочувствия, однако девочка, вздёрнув подбородок, подчёркнуто весёлым голосом выдала:
- Лита, опять ты в этой капсуле днюешь и ночуешь! Что, даже забыла про сегодняшнюю экскурсию?
- Экскурсию?.. - не до конца понимая, о чём вообще говорит подруга, нахмурилась рыжая, в тщетной попытке собрать в кучу разбегающееся сознание.
- В центр терраформирования. Кости земли смотреть, - подмигнула девчонка. - Или не интересно?
- Нет, Гала, извини.
- Ну тогда я твоего Лонда себе заберу. Он на тебя всё смотрит-смотрит, а ты только с капсулой своей и тренировками дружишь. Нельзя так с мальчиком. Ему внимание и забота нужны…
- Забирай, - тяжело вздохнула снежка, хмурясь ещё больше.
Лита понимала, что с этим форсированием учебной программы сильно выпадает из принятого в воспиталище ритма отдыха-работы. Вернее, работа-то как раз не страдала, чего не скажешь о фазе отдыха... Почему Лонд должен вздыхать в сторонке, пока прочие развлекаются, а сама она пребывает в очередном фанатичном загоне? Это неправильно. Пусть подруга составит ему компанию. В конце концов, отношения не обязательно должны быть постоянными, ей и эпизодических за глаза хватает… Тут главное – вовремя снять напряжение, переключиться на другой предмет. Она своё потом нагонит…
…Случай нагнать представился лишь через пару лет, и, как это часто бывает, совершенно неожиданно. В воспиталище прибыл новенький. Парень. Из недавно присоединённой Полновесной Колонии. Как им сказали, у него вся семья погибла во время боевых действий, и вот теперь почти сформировавшегося молодого варвара забросили к ним. На перевоспитание. Чтобы мозги вправить. Чем не преминула заняться наставница.
Серьёзная метиллия, в прошлом не один год отдавшая Экспансии на переднем крае, гоняла бедолагу и в хвост и в гриву, не давая продыху. Даже девочки головой качали, не понимая, зачем так измываться над представителем слабого пола. Ему в конце концов не в бой идти, а постель греть… С чего вдруг такой нажим?
В то утро наставница взялась ставить парню удар. Да не какой-то там простой, а в прыжке, вплетённый в заковыристую серию уклонений и уворотов. Он так и назывался - «от защиты к активному нападению». И почему-то так вышло, что удар никак не давался парню, как тот ни пыжился. Бедолага снова и снова огребал от метиллии, да так, что всякий раз попытка атаки из защиты заканчивалась для него полётом на маты и лёгким оглушением. После пятого раза что-то в душе Литы сдвинулось. Возможно, причиной тому стал утробный стон, вырвавшийся у парня, когда он попытался в очередной раз подняться – скребясь руками и ногами по полу, пачкая его обильной кровью.
Снежка встала и сделала шаг в круг.
- Наставница! Он же не готов к такой сложной технике!
- Раз решил стать воином – должен быть готов. Всегда. Пусть учится, - взгляд метиллии ожёг юную снежку замогильным холодом. Но та не собиралась сдаваться.
- Наставница, разложите удар на фрагменты! Дайте ему их усвоить по частям! Вы же умеете! Вы так нас и учили… в самом начале.
- Проблема в том, что он – не в самом начале. Если действительно хочет быть достоин гордого звания воин…
- Простите, наставница, но вы просто его ломаете, - значительно тише, но от того не менее отчётливо проговорила Лита.
Её слова упали в зал, породив мёртвую тишину. Даже парень, казалось, перестал выть, прислушиваясь к происходящему. Губы наставницы исказились в хищной ухмылке. Она шагнула навстречу снежке… Все думали – сейчас точно ударит… Но нет. Та лишь потрепала Литу за щёку, усмехнулась, будто распрямляя сжатую где-то глубоко внутри пружину, и вполне миролюбиво, пусть и с некоторой долей издёвки, заметила: