- Он вполне может стать котом. Я намерен поработать с ним, когда представится возможность.
- Да, мальчик крепкий и активный. Но пока говорить рано. В воспиталище всякое бывает… Впрочем, ты же тоже в детском доме воспитывался… Ладно, Кошак, считай, что успокоил. Я рада, что ты так близко к сердцу принял нашего малыша.
- Ми, не надо. Это наш ребёнок. Этого достаточно, чтобы воспринимать его частью себя. Ты главное сама не спеши его оставлять. Проведи с ним максимально возможный срок, какой позволителен республиканке. Максимальный срок! Слышишь?! Не смей его там бросать, одного…
- Ладно, ладно, - подняла ладони в примирительном жесте кошка. - Не дёргайся. Поверь, я не хуже тебя ощущаю, что он наш. Максимум – два месяца. Но ты смотри там!.. Чтобы ни одна кошка не пострадала, пока меня нет рядом… Слышишь?!
- Будь уверена, - стиснув зубы, бросил я. - Сам сдохну, но сестёр прикрою.
На этой странной ноте мы и расстались. Вообще странный разговор вышел. Дикий для внешника, но вполне обыденный для республиканца и республиканки. Даже в большей мере – для республиканки. Но мысли о ребёнке всё же пробили скорлупу размышлений о долге, и я вышел, вновь счастливо заулыбавшись.
На пороге переговорной поджидала Триша. На удивление, кошка тоже выглядела необычно. Она была какой-то уютной, даже мягкой. Эта-то властная бестия! Мир, определённо, сходит с ума… Когда метиллия заговорила, её голос прозвучал участливо, он словно бы обволакивал.
- Ну как, кот, всех детей увидел?
- Да, кошка! Всех! - с этими словами я привлёк женщину к себе и впился в её уста страстным поцелуем.
Валькирия ответила на удивление мягко. А потом подхватила под руку и повлекла к расположению стаи. И шли мы, как заправские муж и жена – чинно и неспешно, демонстрируя всем и каждому образец согласия и благочестия.
- Смерть Совет Стаи собрала. Все уже на месте, только нас ждут, - обронила между делом Тиш.
Слова боевой сестры пролетели мимо моего сознания. Мысли сейчас были далеко. Если бы я пообщался с одной только Миленой, возможно, и не проникся бы так сильно осознанием собственного отцовства, но когда сначала Арья, лучась счастьем, с гордостью продемонстрировала нашу дочь… Теперь ещё и Милена добила сыном… От Валери тоже сын родился, однако к нему меня до сих пор не пускали, даже по голографу показали лишь мельком, здесь же – сразу двое, и такие же умиротворённые мамаши… Тут уже моё сердце отыгралось за все былые притеснения!
Поэтому в полевое расположение я ввалился, полностью погружённый в себя, шаря вокруг ничего не видящим взглядом. А посмотреть на самом деле было на что. Круглая, заглубленная в землю постройка внутри являла собой уменьшенный аналог нашего расположения на Базе. Сильнее всего отличалось положение кроватей – они стояли изголовьями к стене, а изножьями – к центру зала. В центре же вальяжно раскинулся не слишком большой стол, стульями к которому служили бортики кроватей. А что, весьма удобно! Столешница, как общая для любой кровати точка, легко могла быть использована в кошачьей игре. Даже перелезать на соседнюю кровать не нужно… И редко – очень редко – она служила собственно столом. Как сейчас, когда стая собралась для общения с матерями-командирами… Помню, не так давно подобный вызов застал нас в самом разгаре стайных игрищ – так кошкам пришлось спешно перемещать меня на ближайшую свободную кровать… Однако сейчас мысли были далеко. Прошлые подвиги на любовном фронте заслонил их логичный итог – разрешение сестёр от бремени. Да и кошки на удивление обошлись без намёков, их благодушные и по-семейному тёплые взгляды обволакивали и манили. Завершал же картину предельно серьёзного собрания интерактивный образ Тины на центральной голограмме.
- Все собрались? Пара минут, - и, не отключаясь, Смерть отвернулась к другим собеседникам, по ту сторону проекции.
Но вот Высшая вернулась из своих высоких далей на грешную землю стайного расположения. Обвела стол цепким взглядом. На мне задержалась особенно.
- Сёстры, брат. Я вас отзываю.
Смысл слов валькирии не сразу дошёл до моего размягчённого счастьем сознания. Я растерянно вперился в беловолосую взглядом.
- Что?.. Спрашивай, Кошак, не мнись, - благосклонно разрешила Высшая.
- Тина. Мы прекрасно справляемся. И до отбытия Старших справлялись, и последнюю неделю без них чётко работаем. Ни одного срыва, ни одного нарекания. Я полностью влился в состав. Нет никакого отторжения. Мы понимаем друг друга с полуслова, с одного жеста. У нас сильная стая, даже без двух таких фигур, как Арья и Милена вполне можем работать по противнику. Успешно работать.