Забежав в тень деревьев, он раздражённо зарычал и принялся чесать руку о ветки. Однако зуд никак не проходил. Взглянув на руку, зоолог мгновенно отдёрнул её от ветки и прижал к телу — кожа сверху начала отходить, обнажая сочную, кровоточащую плоть. Солин задрожал, задышал часто, но вспомнив о таблетках, сунул в карман руку и принял сразу две. Минуту спустя он начал дышать ровнее, опустился на землю, пытаясь собраться с мыслями.
В голове вспыли слова полковника о месте, обнаруженном спутником.
— Добраться до поляны! Просто добраться до поляны! — зашептал зоолог.
Он достал карту острова и принялся её изучать, однако не смог разобрать картинку. В глазах всё плыло, боль от ожогов и ссадин не давала сосредоточиться. Разозлившись, Солин выкинул карту и побрёл наугад по лесу.
Идти по зарослям оказалось очень тяжело, даже несмотря на то, что москиты не обращали на заражённого никакого внимания. Высохшие, висящие частоколом лианы царапали кожу и оставляли на руках кровоточащие ссадины. Упавшие деревья, огромные, словно вросшие в почву валуны вынуждали карабкаться по острым камням. В какой-то момент у него разболелась голова, перед глазами поплыли круги. Споткнувшись о лежащий на земле ствол, он рухнул на спину и застонал от боли. Однако, собрав в кулак последние силы, зоолог поднялся на ноги и побрёл дальше. С каждым шагом он чувствовал, как желание съесть что-нибудь заслоняет разум толстой, мутной пеленой. Видимо, после того, как его вырвало в желудке ничего не осталось. Зоолог шёл вперёд из последних сил, от усталости забыв даже о пакете с мясом в подкладке плаща.
Кончился лес неожиданно. Пробившись через хитросплетенье лиан, Солин выпал из зарослей прямо на пляж и оторопел от того, что увидел. Пляж был залит кровью. Сотни заражённых ползали по песку, собирали остатки разорванных коровьих туш и пальцами засовывали себе их в рот. Зомби чавкали, сытно рыгали, по их обезображенным болезнью подбородкам сочился жир, смешанный с тёмной, густой кровью. На секунду зоологу стало противно, он было хотел отвернуться и убраться обратно в лес, но увидел неподалёку от себя говяжий огузок. Сочный, блестящий на солнце, он приковал, заворожил его взгляд. Солин забыл о задании и о сыне, он прыгнул вперёд, упал на огузок и вонзил зубы в алую мякоть.
Спустя полчаса, сожрав килограмма три мяса, нализавшись крови, перемешанной с песком, Солин отполз к кромке леса и сел, навалившись на высокий, тонкий валун. В голове его, ещё больше опустевшей от сытости осталась лишь радость и удовольствие. Ему ничего не хотелось, ничего не тревожило рассудок. Он сидел долго, а потом прикрыл глаза, как и многие другие на пляже, дремлющие в сгустках крови. В его памяти не осталось ровным счётом ничего, он окончательно обратился. Прошло два часа, затем ещё два, а заражённый всё сидел, опёршись спиной на валун.
Солнце уже начало клониться к горизонту, когда на пляже появился тощий, лысый мужчина с лицом жёлтоватого цвета и неестественно длинными руками. Немного хромая, он подошёл к воде, попутно сожрав два небольших кусочка мяса, оставшихся после пиршества. У воды заражённый опустил голову и принялся высматривать что-то на песке. Увидев нужный ему предмет, он опустился на колени, неумело подхватил его рукой и пошёл с ним обратно в лес.
В полудрёме, Солину было сытно и хорошо. Кожа, привыкшая к солнцу, больше не зудела, раны перестали кровоточить, все ощущения замерли в анабиозе. Когда проходящий мимо тощий, лысый мужчина с ремнём в руке случайно задел его ногой, зоолог очнулся и посмотрел вокруг. Заражённые мирно дремали по всему пляжу. Поводов для беспокойства не было. Солин уже хотел провалиться обратно в дремоту, как вдруг почувствовал запах мяса из верхнего кармана. Неуверенными движениями, он достал маленькую коробку и на ладонь выпали две бурые пилюли. Понюхав пилюли, он машинально положил их в рот. Не прошло и минуты, как он вскочил на ноги и посмотрел на солнце.
— Твою мать, уже вечер! — прошептал он. — Столб для связи! Он должен быть на пляже!
Вдалеке слева чернели скалы, и он уверенной походкой направился туда, съев ещё одну таблетку. Он понял, что потерял рассудок, потерял память и вообще способность соображать и так испугался этого, что решил избегать всего, что связано с едой.
— Ещё один раз и я не очнусь! Не очнусь! Не очнусь! — бормотал зоолог, дрожа всем телом.
Добравшись до столба, он открыл чёрную небольшую дверцу, потянул за ручку и увидел маленький экран. Экран сразу же вспыхнул и показал взволнованное лицо Рысина.
— Михаил! Миша! Как ты? — сразу закричал тот.