– Ваше преподобие? – послышался рядом тихий голос.
– Мир вам, – Том скрестил пальцы в мудру. – Я всего лишь молюсь.
И это была почти правда.
– Поскольку мы уже знаем, – продолжал обвинитель, – что обвиняемая будет казнена, нам остается лишь провести эту процедуру!
Выродки!
Другая Сильвана, реальная, неотрывно смотрела на виртуальное голографическое изображение. Никакой паники; хотя нет и надежды на смягчение приговора.
А диалог «защита – обвинение» продолжался, хотя Том теперь улавливал лишь обрывки фраз.
– …рассматривая это прежде всего как… в соответствии с доводами обвинения… Судьба заставила ее принять решение…
– …защита не доказала… вынуждены будем признать ее виновной… так велит Бог… и вынести приговор трибунала, тот, который мы уже видели…
– Я дам тебе знать, – сказал тогда Том Кордувену.
– Это небезопасно. – Кордувен был все время мрачен: ему предстояло рисковать жизнями своих людей.
Но Том отрицательно покачал головой:
– Может быть, выход на связь и не проявится так явно, как в тот раз. Только достань мне этот проклятый кристалл!..
О Сильвана! О распятие!
«Я не смогу сделать это без кристалла», – говорил себе Том.
У него действительно не было таких сил. Но не было и выбора.
Глава 67
Голубое пламя.
Этого не должно происходить.
Тот барьер.
Прорваться сквозь него.
У груди – жар.
У меня нет кристалла.
Люди, сидящие рядом, потянулись ближе, как будто хотели помочь, затем отпрянули. На лицах их появился страх, а голубое пламя уже скользило по лиловым одеяниям Тома.
У меня есть кристалл. Но он не действовал. Так ведь?
Засунув руку под рубашку, он раскрыл талисман и достал кристалл, спрятал его в ладони. Даже через нуль-гель чувствовалось исходящее от него тепло, а уж когда он вскрыл оболочку и извлек кристалл из нуль-геля!..
Жеребенок остался разделенным на две половины: одна – на шнурке, другая упала под рубашку, поверх которой были надеты одежды священника.
Рука просто горела.
Он снова положил кристалл в талисман, закрыл его, но без нуль-гелевого футляра.
– Вперед, Том! – скомандовал он себе.
Теперь не было уже никакого барьера, и поэтому он рывком бросился вперед, расстегивая легко снимающиеся застежки, его лиловая одежда спадала с плеч, и янтарные лучи резали воздух, и кто-то пронзительно кричал.
Высоко вверху левит-диски судей меняли свои формы: у них появлялись грани, из них лился свет. По периметру запускались поисковые сканеры и нейроспиндлеры. Приводились в боевое состояние фемтоорудия…
Вперед!
Десятки лучей брызнули в ответ во все стороны, зрители начали прятаться за сиденья. Некоторые запаниковали и устремились к пандусам, но первых тут же сразило наповал.
Идти надо без оружия. Так считал Том – да и другие согласились с ним – по одной простой причине: когда придет время, они могли взять оружие у охранников.
И вот время пришло.
Бежать быстрее!!!
Ему и в голову не могло прийти, что возможно такое развитие событий.
– Сложить оружие! – кричал кто-то сзади.
Слышались какое-то бряцание, грохот, неразборчивые крики.
Обе стороны целились, как снайперы, пытаясь не задеть невинных граждан – если зрителей можно было назвать таковыми, – но против семи человек были сотни, и к этому моменту все уже должно бы закончиться…
Он ступил на пандус. Взбегая по нему, он ощущал в бедрах напряжение, как во время быстрого подъема на холм. Бросил беглый взгляд вниз: молодой человек, в котором Том немедленно узнал чжунгуо жэнь, вскочил со своего сиденья и, схватившись со стоящей рядом охранницей, разоружил ее. И эту возможность Том не учел: Кордувен пришел сюда отнюдь не без союзников.
«Я должен был предвидеть это». – Он испытал смешанное с горечью восхищение тактической смекалкой Кордувена, но времени размышлять об этом не было – на пандусе перед ним стояло три охранника. Они растерялись, увидев одного невооруженного человека, бегущего от места схватки, и слишком поздно поняли свою ошибку.
Через мгновение один уже лежал, согнувшись, на земле с раскинутыми руками.
Том взмахнул ногой, словно серпом, и рухнул второй охранник. У последнего оставалось время на то, чтобы вскинуть оружие, но снизу примчался острый, как игла, луч, и охранник упал.
Зашипели другие гразеры, отыскивая Тома огненными пальцами, но он уже затаился среди скульптур, скрывавшихся в полутьме у стены.
Лучи исчезли – охранники перенесли огонь на присутствующих в зале.
Но Том не смотрел вниз, и у него для этого имелось целых две причины: нельзя было тратить ни секунды, и лицо его могло быть замечено на фоне теней.
Путь выглядел не слишком удобным – выступающие вперед декоративные металлические пластинки свисали повсюду, словно скульптуры подверглись пытке. К тому же приходилось петлять в поисках затененных мест. У него было уже с десяток порезов, по лбу струилась кровь.