Так проходил день за днем и вечер за вечером. Все перезнакомились и ждали большего, чем знакомство и поцелуи.
Вновь образовавшиеся пары договорились вечером съездить на песчаный «Остров любви». За много лет посреди Двины образовался намытый весенними половодьями остров, впоследствии заросший кустарниками и травой. Отличное место для влюбленных, где можно скрыться от любопытных глаз.
— Завтра вечером поедем на остров картошку печь! — кричали девушки уходящим домой парням. Двусмысленное «картошку печь» звучало многообещающе.
Вечером, на песчаном острове загорелись костры, сушняка, прибитого течением к острову было достаточно, а для того чтобы костер не затухал бросали несколько бревен из реки.
О картошке, как водится, забыли. Теплый вечер, теплый песок, журчащая вода на перекатах, на мелководье, да полная луна в небе. Что еще нужно влюбленным? Смех, повизгивание, жаркое шушуканье пар становилось все явственнее. Нетерпеливые пары сразу же побрели в кустики. Но плач и всхлипывания одной из девиц привлек всеобщее внимание.
— Что с тобой?
— Чего ревешь, когда все веселятся?
— Володя уехал! Уехал на лодке на свой берег — всхлипывала безутешная девица.
— В чем дело? Ты его прогнала или он сам?
— Не-ет! Он сразу начал приставать, потащил меня в кусты, а я сразу не далась! Разве можно в первый вечер и сразу?
— Ничего, вернется твой Володя! Захочет и вернется!
— Это Шамаев опять партизанит, уралец поганый! Испортил такой хороший вечер! — сплюнул Семенов, — поехали домой, пока лодка есть! А то и эту лодку угонят!
Через неделю все девушки вышли на пристань провожать юных моряков. Ревел гудок, из трубы пароходика валил черный дым от сырых березовых дров. Дряхлый колесник шустро пришвартовался к причалу. Будущие рыбаки дружно махали с палубы провожающим их временным подружкам. Впереди нас ждал Архангельск и начало учебного года на втором курсе.
Второй курс действительно начался с перемен. Сменили классную комнату и вместо мглистой темноты, в окнах засияло солнышко, вместо унылого хозяйственного двора, отгороженного забором, перед окнами простиралась Траловая улица, по которой сновали туда-сюда прохожие, в том числе и девушки незаметно, украдкой, как бы нечаянно стреляли глазками в склонившихся над партами курсантами. При этом делая вид, что им безразлично, что там маячит за окнами.
Появились в расписании новые предметы, в том числе и специальные, и, конечно новые преподаватели. Изрядно надоевшие общеобразовательные предметы и дисциплины, само собой отодвинулись на второй план. «Теорию и устройство корабля» преподавал сам Александр Семенович — начальник мореходки. Главные специальные предметы: судовые паровые котлы, паровые машины, вспомогательные механизмы, двигатели внутреннего сгорания, вел один и тот же преподаватель Владимир Зубарев.
Появился новенький курсант — со второго курса Рыбопромышленного техникума перевелся в нашу группу Юрий Илатовский.
— Ты чего это к нам приперся? Думаешь здесь лучше? Как бы не так! У нас казарменная жизнь, все делаем по команде, по Уставу! Быстро надоест! — наставлял новенького Юра Теплухин, не любивший казарменной дисциплины и Уставного порядка.
Илатовский, невысокий, рыжеволосый паренек отмалчивался, не спешил раскрывать свою душу. Скорее всего его привлекло к нам полное государственное обеспечение и морская форма, о которой в те времена, мечтал каждый мальчишка. Юра быстро освоился, адаптировался к непривычным для него условиям, подружился с ребятами. Обладая мягким, покладистым характером, часто выступал посредником в спорах, сглаживая конфликтные ситуации.
— Гляди-ка, у нас новый миротворец появился, соперник и конкурент Аркаше Перфильеву, — посмеивались над новичком ребята.
Время обеда, короткий послеобеденный перерыв совпадал с обедом и перерывом судоремонтного завода и рыбокомбината. Перед нашими окнами проходило много людей: мужчины, женщины, девушки. Один из прохожих высокий, прямой как столб, очень веселил всех, и мы хором кричали:
— Боря Житков! Боря Житков! Боря Житков!
Наверное, мужчина слышал эти выкрики и гадал про себя: что бы это могло означать?
Дело в том, что наш однокурсник Боря Житков был с точно такой же походкой и выправкой. Сам Житков никогда не обижался на такое сравнение и добродушно улыбался при виде на улице своего «двойника».