— Я тоже так думаю! Мошкара вдоволь попирует, а мы морошку вряд ли найдем! Это не такое простое дело, как кажется несведущим людям, — поддержал своего друга Бубновский, — в сырых местах, у болот этого гнуса полным-полно! Эта забава не для меня!
Но все-таки поездка на моторке по реке, да с ветерком, вместо заточения в четырех стенах общежития, оказалась заманчивой. Ехать согласились Перфильев, Разулевич. Иньков, Земцовский, Горох и я.
— Возьмем проводника-тундровика Семкова! — съязвил Разулевич, — хотя он в лес идти побаивается!
— А что? Назло тебе и мошкаре, возьму и поеду! Только быть проводником не берусь! Здешних мест не знаю! — решился наконец Семков.
— Зачем зубоскалите? Хорошую идею в балаган превращаете? — немного остудил спорящих миротворец Перфильев, — лодку я уже у соседа взял, корзинки для ягод тоже!
— Хорошо если понадобятся эти корзинки! Я думаю, что просто по реке покатаемся и домой вернемся! — Иньков с самого начала не верил в затею Перфильева и просто хотел покататься на моторке по реке.
Разулевич вдруг, как обычно, закапризничал, начал набивать себе цену, зная, что с мотором, кроме его никто не разберется. После долгих уговоров, просьб, увещеваний и обещаний вновь согласился. Наконец отчалили. Перфильев, повернувшись спиной к встречному ветру, развернул самодельную карту, на которой очень условно были нарисована река, ее берега, притоки реки, лесные массивы и болотистые места.
— А куда все-таки едем? — спросил осторожный Горох в любой момент готовый дать «задний ход».
— Комаров, да мошкару кормить! — съехидничал Разулевич ловко управляя лодкой и добавив газу.
— Вот сюда едем! — Перфильев ткнул пальцем в самодельную карту и проткнул тонкую бумагу насквозь.
— Осторожнее с картой! Порвете, или ветром унесет! Тогда поворачивать назад придется! — Разулевич вошел в роль рулевого, моториста и самозвано завладел ролью капитана.
— Кажется, здесь! — Перфильев показал на песчаный, поросший сосенками берег, — здесь удобно и столбик есть, можно лодку привязать!
— Из-за этого столбика и место выбрал? — съязвил Семков, — по-моему морошкой тут и не пахнет: песок да сушь кругом, а эта ягода болотистые места любит! Может другое место стоит поискать пока вечер не наступил?
— Глубже в лес надо! Там все есть и сырые места, и болотистые, и морошка! На берегу ягоды не растут, они в лесах прячутся от людей! — уверял всех нас Аркаша.
Мы долго кружили по лесу, каждый связал себе березовый веник и отгонял надоедливую мошкару и кровожадных комаров. Кроме мха, муравейников, да упавших на землю шишек не увидели ничего. Пусто! Зато мошкара становилась все надоедливее, беспощаднее и злее и забиралась туда, что стыдно даже признаваться!
— Сначала досыта наедимся сами, а потом собирать будем! — братец-Кролик все еще верил в удачу.
Первым не выдержал городской житель Разулевич:
— Аркаша, Сусанин ты хренов! Даже мне ясно, что не туда мы идем! Доставай карту, еще раз посмотрим!
Вновь развернули карту и став в круг внимательно разглядывали нарисованную карту.
— А где Горох? Горох где? — вдруг встрепенулся самозваный капитан и командир Разулевич, — в лесу что ли оставили мальца?
— Он лодку сторожить оставлен, корзинку морошки за это обещали! Забыл, что ли! — откликнулся тундровик Семков.
— Господи! Да мы совсем на другой берег высадились! Посмотрите, стрелкой течение реки указано, слева — левый берег, а справа — правый. Мы теперь на правом берегу, а болотистые и ягодные места находятся на левом! — я и сам не помню, как мне в голову пришла эта простая догадка.
Доморощенный картограф показал стрелкой течение реки, а мы и внимания на эту важную деталь не обратили. Энтузиазм и оптимизм вмиг улетучились, остался только пессимизм. Недовольство и желание поскорее удрать от ненасытной мошкары.
— Мореходы земли Русской! Одна река, два берега, да три сосны и заблудились! — саркастически изрек тундровик Семков, — в следующий раз за морошкой в тундру отправимся на оленях!
— Аркаша-Кролик виноват! Он все время карту в руках держал и проводником был, — заголосили все, отыскав виноватого.
— Чего виноватых искать? Побежали скорее к лодке, пока нас мошкара до костей не обглодала!
— И впрямь великую глупость сотворили! Поедем обратно! — сдался и признался в собственной глупости Аркаша Перфильев.
Мошкары становилось все больше. Порой, вместе с дыханьем, она попадала и застревала в горле, заползала во все прорехи и щели и жгла немилосердно.