— Угощу капитана в первую очередь! Вдоволь сам наемся! Домой принесу килограммчика два! А уж потом, может и другим что-нибудь достанется!
Рано утром принес капитану к завтраку лучший кусок, даже не попробовал сам:
— Тонкими ломтиками семгу режьте! И хлебушек сливочным маслом смажьте, так вкуснее будет! — подсказывал боцман капитану секреты заготовки бутербродов.
— А где вы ее взяли? В Норвегию мы вроде бы не заходили? — поинтересовался капитан, умело следуя советам боцмана.
— В трал попала, а я первый ее ухватил! — немного исказив действительность соврал боцман.
— Вот всегда так! Все что происходит на судне я узнаю последним! В следующий раз мина в трал попадет, а я об этом узнаю только тогда, когда она рванет!
Капитан запустил в рот первый бутерброд, пожевал и скривился:
— Господи! Что за дрянь ты мне подсунул? — он сплюнул недожеванную массу себе в горсть.
— Что такое? Что такое? — засуетился боцман, испуганно вытаращив глаза.
— Надо было сначала самому попробовать, а уж потом других угощать! — рявкнул капитан, лицо и шея его побагровели.
Боцман взял надкушенный бутерброд, сунул себе в рот и начал жевать:
— Кажется того, натянула эта нежная рыба запахов в моей фонарной краски, олифы скипидара…
— Еще керосина, да масла машинного! — добавил капитан, — это надо же! Такой деликатес изгадили! Уж лучше бы не приносил, себе оставил!
Когда Коля Баранов, вернувшись с морской практики, рассказывал эту историю курсантам, поминутно вспыхивал смех, сыпались недоверчивые восклицания:
— Правда?! А ты не привираешь?
— А как у тебя с плавательским цензом? — спросил практичный Саша Шмаков, — кочегаром провели или матросом?
— С бумагами полный порядок! Дали выписку из судовой роли, что прошел морскую практику в должности машиниста 2-го класса!
Юра Илатовский получил направление на новенький, еще ни разу, не побывавший в ремонте траулер польской постройки. Старший механик, знавший практиканта еще по Рыбопромышленному техникуму неожиданно предложил:
— Слушай, зачем тебе учеником машиниста мыкаться, грязь за всеми убирать, бесплатно работать? У меня не хватает машиниста 2-го класса! Работа та же самая, что и у ученика машиниста, но оплачиваемая! Справишься?
Кто добровольно откажется от такого заманчивого предложения? Илатовский с радостью согласился, хотя внутренне немного сомневался. Как его примет море? Сумеет ли выстоять перед качкой, морской болезнью?
Сосед по каюте не стал качать права старослужащего, признался честно:
— Я тоже только во второй рейс иду, небольшой опыт есть, но морскую болезнь перенес легко! На второй день после выхода в море уже все кушал!
Илатовский осмотрелся, брезгливо сморщился:
— Судно новое, а тараканов уже наплодили! Неужели вывести их невозможно?
— А как их выведешь? Надо во всех каютах одновременно выводить, чтобы какой-то результат был! Я тоже брезглив и дедовским способом ставлю ловушки!
— Каким дедовским способом? Дустом что ли посыпаешь?
— Да нет! Беру пол-литровую стеклянную банку, обмазываю внутри тонким слоем сливочного масла. На дно кладу как приманку кусочек рыбы. Когда рыба начинает портиться, они полчищами на этот запах бегут, а обратно уже не вырваться! Лапки по стеклу скользят! Главное, чтоб банка во время качки не опрокинулась!
Выслушав полезный практический совет по борьбе с насекомыми Юра спросил своего соседа:
— Механики у вас хорошие?
— Как специалисты и как наставники — класс! Тебя на вторую вахту определят, со вторым механиком будешь стоять! Хороший мужик, понятливый и добрый, у него многому можно научится! Кому как повезет! Одни выходят в море в первый раз и сразу попадают в жестокий шторм. К другим стихия куда милостивее и к качке приучает осторожно, медленно, как будто щадя новичка.
К Илатовскому природа была милостивой. К легкой качке он постепенно привык. В начале пропал аппетит, подташнивало, но на второй день с аппетитом скушал весь обед.
— Ты, главное, не зацикливайся! Не стой и не сиди на месте, не ложись в кровать! На вахте постоянно делай что-нибудь, отвлекайся! Привыкнешь к качке, я тебя научу подшипники «щупать», определять их температуру на ощупь и рамовые и головные и мотылевые! — обещал Илатовскому второй механик.