— Все-таки самый симпатичный в вашей группе — это Волков и голос у него под стать внешности! Пусть другие не обижаются, но это, по моему мнению, очевидно!
Никто не обижается, может просто потому, что сама Тамара Ивановна далеко не красавица. Занятия начались и снова посыпались технические термины по технологическому оборудованию судов, в котором она явно слабо разбиралась.
В перерыве старшина Семенов принес новость из канцелярии: через две недели экзамены по пройденным предметам, потом десятидневный отпуск и подготовка к Государственным экзаменам!
— Зачем нам отпуск? Лучше сразу одним махом все закончить! — загалдели недовольные, — опять все лето в классных комнатах париться придется!
— Мы после пятимесячной морской практики не отдыхали, сразу за парты сели! Отпуск нам по закону положен! — объясняет ситуацию старшина, — так что возражать бесполезно и бессмысленно!
Экзамены и зачеты нам не страшны, все-таки выпускники и особенно придираться к нашим знаниям никто не будет. А вот с Государственными экзаменами будет сложнее, в состав комиссии будут включены наши потенциальные работодатели. Кому нужен неуч или неумеха?
Спешно назначенные экзамены проходят в том же порядке, что и раньше. Второстепенные дисциплины — со «шпаргалками», предметы по специальности — на совесть! Каждый заранее пишет шпаргалку на свой порядковый номер билета. «Слухач» — курсант с хорошим слухом и большими ушами стоит у чуть приоткрытых дверей экзаменационной комнаты. Главное для него — расслышать номер билета только что вошедшего курсанта. Идущих в это время по коридору посторонних заранее предупреждают:
— Тсс! Тихо, не шуметь!
Система доставки шпаргалок экзаменуемым всегда работала безотказно и безупречно. Один лишь преподаватель термодинамики Калицкий делал всем замечания:
— Зачем вы все так громко кричите? Я хотя по вашему мнению старенький, но вовсе не глухой!
Ему вовсе невдомек было, что за дверью аудитории стоит «слухач» и ловит выкрикнутый номер билета. Наверное, и на этот раз все прошло бы благополучно, но мстительная Тамара Ивановна всем курсантам по своему предмету поставила «удовлетворительно». Это было отмщением за песенку «Валенки, валенки, не подшиты стареньки», откровенный смех, когда повесила на классной доске чертеж вверх ногами и многие другие промахи, в которых сама же была и виновата. Женщины никогда не прощают насмешек в свой адрес со стороны сильного пола. Возмущался только один Саша Шмаков:
— Я единственный, кто сдавал этот предмет без шпаргалки, ни разу не запнулся, ответил на все дополнительные вопросы! Она мне табель изгадила! Там даже четверок нет!
— Успокойся, Санек! Подумаешь — тройка! У других за всю учебу одни лишь тройки, и никто не возмущается! Отметки в жизни не главное! — успокаивал не на шутку разошедшегося парня Юра Илатовский.
Перед последним экзаменом ночевать в казарму пришли Теплухин и Шамаев, причем лицо Теплухина было сильно поцарапано.
— Что, с подругами поссорились? — с некоторым злорадством спросил Виктор Семенов, — я вас сразу предупреждал, что ничего хорошего от этих сестричек ждать не следует!
— Мы пришли как обычно с ночевкой, а наши места уже заняты! Из-под одеяла грязные ноги торчат! Я за ногу стащил очередного жениха, а эта дура вцепилась своими когтями мне в лицо! — рассказывал Теплухин, — я не собирался бить жениха, просто хотел вытолкать голого на мороз!
— А получилось, что сестрички вытолкали вас, да еще и фотографию крепко испортили! — хохотнул старшина.
— Получилось именно так! — под общий смех слушателей признался Шамаев.
По весне в молодых парней словно бес вселился. В общежитие приходили в полночь, возбужденные и счастливые. Бывшие «цыпленыши» Земцовский и Горох, еще недавно считавшиеся домоседами, приходили самыми последними.
— Хорошо, что не на Юросе живем! Там комендант вольностей не позволяет, после отбоя двери на засов закрывает! Говорит: где гуляли, пусть там и ночуют!
— С выпускниками он намного мягче! Это только перед новобранцами выпендривается!
— Наверное нас из-за этого и перевели сюда, чтобы конфликтов с бывшим тюремным надзирателем не было!
— Он что раньше в тюрьме надзирателем работал?
— Ты не слыхал об этом?
Перед сном ребята, переговариваясь, перемывали косточки своим воспитателям, командирам, и коменданту. Около учебного корпуса все чаще стали появляться молоденькие девушки, а некоторые совсем молоденькие. Боясь и стесняясь зайти в учебный корпус, просили проходящих поодиночке курсантов: