— Ничего странного в этом нет, — тоном профессионального целителя заявляю я. — Обычная аллергия. И это еще раз доказывает, что твой отец — иномирец. В техногенных мирах аллергия просто бич какой-то! Я немного наберусь сил, сделаю пробы и подумаю, как лучше… Погоди! — поднимаю на милого изумленные глаза. — Ты что…
— Не мог же я допустить, чтобы ты увидела меня таким? — В синих глазах знакомые искорки. — Поэтому осторожно вылил вино в цветочный горшок. Кажется, это был кактус.
— Мой кактус! Адриан, тролль тебя подери! У тебя вообще ум есть? Это же редчайший экземпляр! Знал бы ты, чего мне стоило его добыть! И хотя он так ни разу и не цвел, как я ни старалась… Ладно, извини, ты же не знал. Но растение слишком нежное, если его полили вином, значит, оно погибло. Пошли, я хочу взглянуть.
Забыв про запреты врачей и сиделок, быстрым шагом иду, почти бегу по коридору.
— Да цел твой кактус! — Догнав меня на пороге гостиной, Адриан обнимает сзади за плечи. — Сама посмотри — ничего ему не сделалось!
И тут… Колючее растение мелко вздрагивает и, распрямляя каждую иголочку, поворачивается, тянется в мою сторону. Кактус выпускает тонкий стебель, на котором распускается, раскрывается великолепный благоухающий цветок.
— А что, отличный приворот, — невозмутимо произносит Адриан, направляясь к цветку. — Подействовал. — И, протянув руку к колючему растению, восхищенно улыбается. — Действительно редкий экземпляр! И запах приятный. Думаю, он заслуживает стать украшением нашей с тобой гостиной! — И вдруг… — А-а-а! — вскрикивает милый, резко отдернув руку. — Ревнивый, гаденыш!
Да, я понимаю, что это всего лишь растение. Но не могу отделаться от ощущения, что кактус победно улыбается.
— Останешься здесь, — сердито заявляет драгоценный, осторожно извлекая из ладони колючки. — Я в своем доме соперников не потерплю.
Неожиданно вспоминаю про забытые в оранжерее фиалки. Подумаешь! Легкий щелчок пальцами, и они уже в моей руке.
— Держи, — с улыбкой протягиваю цветы Адриану. — Надеюсь, эти тебе больше понравятся.
— Согласен! — Приняв от меня фиалки, милый вдыхает их аромат и вдруг, отложив цветы, подхватывает меня на руки. — Давай рискнем!
— Адриан, ты что имеешь в виду?
— Все сразу, — улыбается милый, опустив меня на пол. — Понятно, язык цветов ты так и не выучила. Белые фиалки означают — «давай попробуем быть счастливыми».
ЭПИЛОГ
А вот и снег! Наивные кудрявые снежинки танцуют первый зимний вальс. Прижимаюсь лбом к оконному стеклу. Через три дня наша свадьба, а жениха все нет. Политические вопросы, видите ли, решает, тролль его за ногу! Как будто политика ему дороже… Снисходительно улыбаюсь собственным мыслям. Дороже меня у Адриана никого нет, и я в этом уверена. Так же, как в том, что в небе светит солнце, а за окном сейчас идет снег. Но это вовсе не означает, что я буду молчать. Ох, и получит у меня кое-кто, обещавший приехать еще неделю назад. С восторгом замечаю в воротах всадника. А вот прямо сейчас ему и устрою! Да! Такое, что он… Сердце сладостно замирает. Наконец-то он приехал!
— Я подписал мирный договор между двумя королевскими домами, — отрывисто произносит милый, с трудом оторвавшись от моих губ. — Трехсотлетняя вражда осталась в прошлом.
— Я горжусь тобой! Но… — принимаю надменный вид. — Но у меня просто нет слов, чтобы выразить, что я думаю про твое поведение! Мне столько нужно с тобой согласовать!
— Лика, я полностью признаю вину. — Адриан церемонно наклоняет голову. — И готов искупить. Ты же знаешь, ради тебя я готов на любые подвиги. Хочешь, сражусь с драконом и посвящу тебе победу, о которой сложат легенды? Или завоюю новые земли и подарю их тебе? А может, ты желаешь, чтобы я построил город, прекрасный и величественный, и назвал его твоим именем?
— Фи-и-и. — Едва сдерживаюсь, чтобы не расцвести от счастья. — Адриан, как ты можешь предлагать своей невесте подобные пустяки да еще называть их подвигами? Ведь и ты, и я — мы оба прекрасно знаем, что для тебя это обычная реальность. — Капризно надуваю губки. — Нет, мой дорогой, мне нужен настоящий подвиг. Я хочу, чтобы для меня ты совершил что-то особенное, выдающееся, необычное!
Выслушав меня, милый меняется в лице. Хм, я всегда думала, что у него миндалевидный разрез глаз. Странно, сейчас они больше напоминают две круглые плошки.
— Лика, ты что, — дрожащим голосом начинает Адриан, — ты что, хочешь, чтобы я — рыцарь Света, предводитель северян и почти твой муж… чтобы я написал на заборе неприличное слово?! — Милый качает головой. — Нет, ну это уже ни в какие ворота! Пойми, это невозможно! Политически некорректно… аморально… глупо… — И, подняв на меня смеющийся взгляд, добавляет бесшабашно: — Да без проблем! Только… Если уж позориться, то с пользой для дела. Скажи, как долго ты сможешь продержать ауру невидимости?