Своих специалистов в стране катастрофически не хватало. До революции в России ежегодно выпускалось всего около двух тысяч инженеров. В годы гражданской войны часть инженерных кадров была потеряна. Кто-то погиб, кто-то эмигрировал. Бурные темпы социалистического переустройства страны с исключительной остротой выдвинули неотложную задачу подготовки новых пролетарских кадров специалистов. Знаменитая фраза Сталина «Кадры решают все!» определила политику партии в отношении подготовки специалистов. Разрешение этой задачи было основано на сближении теоретического обучения и производственной практики. Поэтому СССР пригласил более 20 тысяч иностранных инженеров и рабочих. С их помощью было подготовлено более 2 миллиона советских специалистов, освоивших новые технологии. Численность специалистов с высшим и средним образованием, занятых в народном хозяйстве стремительно росла. В 1913 году их было всего 190 тысяч, в 1928 уже 520 тысяч, а в 1941 году 2 миллиона 400 тысяч.
В Шуе одновременно с модернизацией текстильной промышленности создавались десятки других предприятий, нуждавшихся в инженерах и рабочих высокой квалификации. Поскольку большинство молодёжи, как и мой дед, до революции смогли получить только начальное обучение грамотности, Советская власть создала по всей стране Комбинаты Рабочего Образования КРО (позже преобразованы в техникумы). Курсовые КРО организовывались на крупных предприятиях и кустовых объединениях и обслуживали рабочих, контингент которых должен был составлять не меньше 90 %, остальные 10 % – члены семей рабочих, красноармейцы служащие, активно проявившие себя на производственной и общественной работе. Удивительно, но задачей этих Комбинатов было подведение образовательного уровня молодёжи до того, чтобы они могли поступить в институты.
В 1930 году Михаил Гаврилович, проучившись 1 год, получил документ об образование в таком КРО. Учитывая успехи в учёбе, руководство завода направило его на годичные республиканские курсы рационализаторов в Москву. После успешного окончания курсов молодой специалист был сразу назначен заведующим отделом рационализации завода. Деду удалось поступить и в Ленинградский заочный институт. Но ввиду большой загруженности на работе и в общественных делах, учёбу прекратил. Подрастало двое сыновей, нуждавшихся в отцовском внимании. На деда были возложены серьёзные задачи по управлению предприятием в должности заместителя директора. Пять лет Михаил Гаврилович был членом пленума территориального комитета Союза Металлистов рабочих среднего машиностроения. В течение трёх лет он был членом пленума облисполкома. Три раза деда избирали в члены пленума заводского комитета завода Фрунзе. Таким образом, мой дед, сирота, сын батрака, благодаря Советской власти, смог получить хорошее образование, стать сначала рабочим высокой квалификации, а затем заместителем директора довольно крупного машиностроительного завода. Если бы не было Октябрьской Революции, то инженерно-техническими работниками не стали бы не только мой дед и отец, но и я в том числе. Я это хорошо осознаю. Считаю важным отметить, что дед в ряды комсомола не вступал, а в партию ВКП(б) (партию большевиков) вступил лишь в декабре 1939 года. Всего он добился только за счёт своих личных качеств, а не за счёт членства в партии.
В годы Великой Отечественной Войны деду поручили создать артель «Точная механика», где он был так же и главным техническим руководителем. При Сталине это был весьма сильный сектор хозяйства страны. По всей стране их было более ста тысяч. На них работало около двух миллионов человек, которые производили почти 6 % валовой продукции промышленности СССР, причём артелями и промкооперацией производилось 40 % мебели, 70 % металлической посуды, более трети всего трикотажа, почти все детские игрушки. В годы войны артели производили даже оружие и боеприпасы. Вероятно, именно поэтому, деду поручили создание артели и освободили от призыва на фронт. Специалистам, работавшим на оборонных предприятиях, давали бронь, поскольку они занимались очень важным делом для обороны страны. Над Шуей изредка пролетали фашистские бомбардировщики и однажды сбросили бомбу недалеко от дома. Дед в саду выкопал щель, в которую планировалось прятаться при бомбардировках. Война, как и всем гражданам страны, далась деду очень тяжело. От старшего сына не поступало никаких известий. Он погиб в самом начале войны. Младший сын Николай вернулся с фронта инвалидом второй группы и долго восстанавливался.