Она встала из-за стола и на одной из полок взяла среднего размера сундук, очень похожий на шкатулку, в которой Фиц Тиция приносил останки женщины кошки. От воспоминаний об этой парочке по телу побежали мурашки.
— Это то, что ты просила, — она поставила ящик передо мной. — Мне пришлось хорошенько потрудиться, чтобы найти это место. Даже боюсь спрашивать, зачем тебе понадобился прах этих несчастных.
Я приоткрыла крышку, рассматривая останки тех, кто стал причиной проклятья Одетты и Рама. Один маленький пазл сложной головоломки находился в моих руках.
— Ничего криминального, — вспомнила я слова Макса, — это хорошее дело. Но я не могу тебе всего рассказать, иначе не получится сюрприз.
— Надеюсь, это будет хороший сюрприз.
— Не сомневайся, — я подмигнула ей и, взяв увесистую ношу, вышла из кабинета.
Тройку соквартовцев услышала, еще не выйдя из здания. Громкий визг и ругань слышались так отчетливо, что не нужно угадывать автора бранных словечек — конечно же, вопила Мадди на Кая, но в этот раз её поддерживала Ринка, да и я хотела отвесить магику затрещину — никто не давал ему права решать за всю кварту!
— …ты мерзкий, алчный, чешуйчатый негодяй! — заканчивала тираду Мадди.
— Полностью с тобой согласна! — поддержала я человечку.
Видимо, ругательства уже не действовали на Кая, он, не обращая внимания, взял у меня из рук короб с прахом и забрался в авто. Бурча себе под нос, Мадди села за руль, а я к ней на переднее сиденье.
— А вы же договаривались вести себя дружески, — вспомнила Ринка, — вам никогда не снять связывающие украшения.
— Ты права, — Мадди выдохнула и положила голову на руль, — но как можно относиться дружески к тому, кто постоянно тебя бесит? — произнесла замученым голосом.
В кабине повисло молчание. Мадди устала от постоянных скандалов, от связывающих браслетов, от того, что отец не желает с ней поддерживать отношения. В кои-то веки жизнерадостная человечка поникла, и её стало так жаль, что сердце сжалось от боли.
— Я постараюсь… тебя не бесить, — донеслось с заднего сидения.
— Спасибо, — произнесла, не поднимая голову с руля.
Мгновения отчаяния как и не было. Мадди завела Вжика, и мы поднялись в воздух. Весь путь я поглядывала на коробку в руках Кая и ощущала тревожное волнение, словно впереди меня ждет что-то важное.
Вжик, сделав крутой вираж, приземлился на территории братства и игриво завилял «хвостом», и Мадди, выйдя из авто, погладила его по бамперу.
Из скалы, которую мы отмывали несколько дней, вышли Буу и конеголовый, ребятам хотелось узнать, удалось ли мне раздобыть прах. Пророчество Оракула стало интересной тайной, раскрыть которую им не терпелось так же, как и мне.
— Значит, семьдесят пять процентов пророчества мы выполнили, — сказал крот, когда Кай внес сундук в гостиную и поставил на отремонтированный столик.
— Еще не выполнили. Пока что только собрали, — радостно произнесла я.
— Нас вернули в турнир! — сказал Кай, переключая все внимание на себя.
— Не может быть! — сказал Крот. — Как это случилось?
Глава 15 (2)
— На их кварту кто-то напал…
— Черная хворь, — перебила я Кая.
Я рассказала все, что сообщила мне бабушка, и её догадки о том, что кварту наших соперников ликвидировали не просто так. Кому-то было необходимо, чтобы мы прошли в следующий тур.
— Нужно отказаться. Я не желаю участвовать в этом. Тем более что нам грозит смертельная болезнь, — запротестовала Мадди.
— Кто-то убрал сильных соперников и заменил их более слабыми, — рассуждал Буу, — это может быть выгодно кварте Киттерона и Макса…
— А еще оставшимся квартам турнира, или тем, кто делает ставки, или же нам самим! — защищала я дорого мне человека.
— И это тоже верно, — согласился крот, — но подозреваемых не так много, можно вычислить.
— Я не уверена, что хочу участвовать в этом этапе… — поддерживала я Мадди.
— Стоп! — воскликнул Кай. — Я не позволю никому вмешивать личные отношения в профессиональный спорт. Дружба, любовь — это одно, а спорт — совершенно другое. Вы представьте, как это повлияет на стипендии!? Нужно участвовать. И участвовать без скидки на личные симпатии. Ведь не только мы можем пострадать, если судьи решат, что наш бой был подставной или в пол силы — дисквалифицируют и нас, и противников, и турнир придется закрывать. А значит, как минимум четыре братства недосчитаются свои балов, и шестнадцать человек будут на грани лишения материальной помощи от Академии. Это не шутки. Вы на меня кричали, что я безответственный. Так вот, теперь я скажу — это вы безответственные, вы видите в моем поступке личную выгоду, а я вижу, что вы из-за своего нежелания и симпатий готовы испортить жизнь многом хорошим адептам. Для которых турнир — единственный шанс показать себя.