Дмитрий Спиридонов
Факультатив
Ядвига Бориславовна Каминская – грузная медлительная дама в позолоченных очках и строгом брючном костюме. Ей не слишком легко нагибаться, снимая итальянские модельные ботинки. Каминская неловко тянет ботинок за пятку и придерживает рукой дверную ручку, будто боится, что следом ворвётся погоня.
Хозяйка квартиры Лада Дольцман напоминает Ядвиге актрису Скарлетт Йоханссон. Черты лица грубее чем у шведки, мальчишеская фигура, бёдра узкие, но грудь отчётливо прорисовывается под голубым спортивным костюмом. Пшеничные волосы собраны на макушке на манер токийской гейши, заткнуты костяными шпильками.
– Привет. У тебя глаза тусклые. Марш мерить давление.
На кухне всё впритирку. Половину узкого пенала занимает невероятный пятикамерный «Хитачи». Это холодильный монстр, космическая капсула-трансформер с фильтром воды для ледогенератора, автоматическими выдвижными секциями, внутренним освежителем воздуха и чёрт знает чем ещё. Стоит не меньше полумиллиона. В монстра встроены программный блок, микроволновая печь и кофеварка. Умная техника.
Остальное пространство пенала – две табуретки, мойка и закруглённый вовнутрь столик, который втянул в себя один угол, чтобы не мешаться. В прозрачном шкафчике фужеры и ароматические свечи. Из кондиционера веет подогретой пустынной сухостью. Лада Альбертовна любит жару. Ловко набросила манжету на полную руку Ядвиги, пшикает резиновой грушей.
– Сто сорок пять на сто. Надо бы поменьше. У меня был индапамид. Примешь?
Ядвига опускает завёрнутый рукав пиджака, отрицательно качает серьгами.
– Нормально себя чувствую. Я принесла домашний штрудель. Будешь?
– Опять углеводы, – тоном закоренелой диетчицы тянет Дольцман. – Конечно, не удержусь.
Она придвигает Ядвиге чашку китайского чая. У Лады аккуратные кисти, цепкие пальцы массажистки. В чашке испускает пар элитный красный ДяньХунь с лепестками роз. Когда-то у Ядвиги в школе были фломастеры с похожим запахом.
– Как мама? – Лада ест штрудель и блаженствует.
– Без изменений.
Улучшений у матери Ядвиги Бориславовны уже не будет. Прочно подтверждённая прогрессирующая деменция. Маразм. Ванда Эммануиловна ещё самостоятельно садится на унитаз, но уже забывает снять при этом нижнее бельё. Время для старушки остановилось три года тому назад. С тех пор она думает, что её сорокалетняя дочка Язенька не достигла половой зрелости и ходит в гимназию номер сто тридцать шесть учиться, а не работать.
Сегодня с матерью дежурит сиделка Ильза с почасовой оплатой. Завуч Ядвига Каминская не приводит домой кавалеров. Раз в неделю она берёт такси и едет на свидание с Ладой Дольцман. Поездки даются трудно. Ядвига меняет маршруты и службы такси, она боится встретить учеников своей гимназии и боится, как бы маму в её отсутствие не накрыл очередной инсульт.
Лада подливает чай, снова пристально смотрит Ядвиге в глаза.
– Мне не нравится твоё давление. Зелёная карта?
Ядвига мотает головой, белоснежная шея с двумя складками трётся о глухой воротник блузки цвета фуксия.
– Я хочу жёлтую.
– Возникнут подозрения – я сама остановлю, – говорит Лада. – Ещё гиперкриза на сессии мне не хватало. Что там у тебя?
Каминская потупясь перелистывает вынутую из сумочки ученическую тетрадь. Бледные щёки гостьи обливаются румянцем.
– Шокирующее откровение. Тетрадь по литературе нашего десятиклассника Вадима Березина. Вадик забыл на парте после факультатива. Лучше бы не раскрывала, да?
Дольцман разглядывает рисунки на последних страницах тетради, пристально смотрит на покрасневшую Ядвигу.
– Поздравляю! Ты стала пользоваться успехом у самцов. И?… Твоя реакция?
Каминская рассеянно допивает чай.
– У меня двадцать лет педагогического стажа, но я понятия не имею, как должна поступить учительница, если дети рисуют её в непристойном виде.
– Не дети, – в голосе Лады Альбертовны слышен нажим. – Десятиклассник уже практически взрослый.
– Да. Предвыпускной класс. В моё время Березина бы тихо выставили из школы. Сегодня жаловаться директору бессмысленно. У детей океан прав. Историю сольют в интернет. Проще передать факультатив Ольге Львовне. Я откажусь от десятого «Б», пускай потеряю четыре часа в неделю…
Остановив кондиционер, Лада закуривает у открытого окна. Улица дышит в кухню-пенал пыльным октябрём и резиновыми шинами.
– Тебе нужен совет? Вот он – верни тетрадь и оставь как было.
– Но это же…
– Не заостряй внимания. У мальчика скоро пройдёт. Он у тебя под присмотром и тетрадь нашла ты, а не директор.
– Скорее, это я у Вадика под присмотром, – неловко прыскает Каминская. – Получается, я ему позирую?