— В общем, я понимаю, что это было глупо. Не знаю, о чем я тогда думала. Прости.
— А я в свою очередь хочу попросить прощения за свою неадекватную реакцию. Я был зол на дедушку, потому что у меня и так завал с репетиторством, а он на меня еще своих студентов ни с того ни с сего повесил. Голова забита, я совсем не ожидал увидеть тебя и… — протараторил я заученную фразу, но на радостях, что сказал все без запинки, забыл продолжение.
— Это моя вина, — с грустью усмехнулась Марьяна, пожимая плечами, — вечно я говорю все, что на уме, и люди пугаются. Это моя самая плохая привычка. Я в общем-то поэтому молчу в основном. — Она добавила, передумав: — Хотя, знаешь, твоя реакция меня удивила и немного оскорбила. Даже не немного. Много… блин, так не говорят… Сильно! Вот!
Я поднял на нее глаза, искренне сожалея, что я такой безнадежный тупица.
— Прости, не могу не спросить, я ночь из-за этого не спала: почему ты меня не хочешь?
Она сказала это слишком громко, несколько человек обернулись на наш столик. Один из мужчин окинул оценивающим взглядом Марьяну, потом перевел его на меня и, встретив мой взгляд, укоризненно замотал головой. Да уж, твоего экспертного мнения мне как-раз не хватало, чувак!
Я заерзал в кресле, борясь с непреодолимым желанием продолжить этот разговор, но уже без посторонних слушателей. На улице погода не располагала к прогулке. Тогда я предложил единственный вариант, пришедший в голову:
— П-послушай… м-мы можем поговорить в другом месте?
Она вопросительно уставилась на меня, явно не удовлетворенная тем, что я уклонился от ответа.
— Давай п-продолжим у меня? — тише добавил я, когда заметил, что тот мужик по соседству стал нагло прислушиваться.
— Ого, — выдохнула она, а мои глаза снова приклеились к ее губам, с которых сорвался вздох. Прощай отрепетированная речь! — Вот, значит, как это работает?
Я закрыл лицо рукой.
— Марьяна…
— Никита…
Я убрал руку от лица, схлестнулся с ее игривым взглядом и даже выиграл в игру в гляделки, нравоучительно пожурив девушку указательным пальцем. Но потом меня осенило: Она назвала меня Никитой. Никитой! А значит понимала, что я — это не мой брат. Тогда почему все еще думала, что это я живу в комнате напротив и привожу домой девушек? Неужели она думает, что я и Егор один и тот же человек? А почему бы ей так не подумать? Мы с братом живем по разному графику: я — сова, Егора не разбудить и к обеду. Я засыпаю рано, а Егор полуночничает…, и мы почти никогда не появляемся на улице вместе. Она совершенно точно думает, что напротив нее живет один человек, а не двое!
— Эм-м-м… есть одна вещь, о к-которой ты должна знать, но прежде… могу я к-кое в чем признаться? — растягивая слова, задумчиво произнес я.
— Попробуй, — она сложила руки на груди.
— Кх-м… — я смотрел на нее, не понимая, почему она плохого мнения о себе. Почему она решила, что я или кто-то другой может ее не хотеть? — Ты очень симпатичная.
— Та-ак?
Ох уж эти женщины и их очаровательные ненасытные уши! Я наклонился и придвинулся ближе, чтобы сказать тихо, но она бы при этом расслышала:
— И я был бы полным придурком, если бы сказал, что ты непривлекательная в… этом смысле.
Марьяна тоже придвинулась ко мне, отзеркаливая мою позу и глядя мне в глаза, продолжила:
— Но ты все равно не хочешь меня.
Женщины!
Я устало выдохнул и потер лоб. Первые морщины появятся у меня именно здесь, отвечаю. Я встал и протянул ей руку:
— Пойдем.
— Куда? — моргнула она.
— Ко мне. Мы продолжим это разговор, но на моих условиях.
Марьяна ошарашенно смотрела на меня, раздумывая пару минут, а потом засобиралась, встала и замотала шарф вокруг шеи.
— Мне даже интересно, что из этого выйдет.
— Чувствую, — вздохнул я, поглядывая на часы в телефоне, прикинув, что брат не должен вернуться домой в ближайшие часы, — что ничего хорошего. Для меня.
Глава 6. Никита
О том, что Марьяна Василевская окажется на пороге моего дома, я и думать не смел. Но вот она рассматривает картины, фотографии в рамках, книжные полки, а я слежу за ней, все еще не веря своим глазами. Мне стоило бы признаться во всем, но страшно до чертиков.
— П-подожди меня здесь, окей? — она определенно не должна видеть бардак у меня наверху.
Марьяна кивнула, не отрываясь от старой фотографии дедушки. Я поднялся в свою комнату и бегло огляделся: стопки «Авто ревю», медали, кубки на полках, постер с Луисом Хэмильтоном. Она сразу догадается, кто я. Нет, я не мог допустить этого прямо сейчас, точно не сегодня.