— Ничего смешного, — возмутился я, хотя не обижался, — вот ты помешана на искусстве, я — на математике. Между прочим, это такое же искусство, как и рисование.
— Неужели?
— Еще бы! Вот, например, последовательность Фибоначчи: каждое последующее число равно сумме двух предыдущих. А видела это? — вдохновенно заговорил я, схватив первый попавшийся чистый лист, нарисовал черепицу из квадратов и соединил стороны дугами, получая ровную спираль — Чем не искусство? А знаменитое «золотое сечение»? Это же все Фибоначчи!
Глаза Марьяны заблестели, пока она наблюдала за моим фанатичным рассказом. Девушка выглядела заинтересованно, но по ощущениям не математикой вовсе, а, кажется… мной и «моей» комнатой. Я запнулся и, перестав болтать, уставился на нее, чувствуя себя настоящим душнилой. Додумался загрузить девушку, которая пришла к тебе домой. И чем? Цифрами!
— Тебе неинтересно, — констатировал я, убирая в сторону свои каракули.
Марьяна виновато улыбнулась и, снова оглядевшись, нахмурилась.
— Извини, просто… Ничего не могу поделать. Ты как-то не вписываешься в эту комнату. Она тебе не идет, что ли…
Я тяжело сглотнул, чувствуя сухость в горле.
— Ты же меня не знаешь.
— Это правда, — она осторожно присела на край постели, а я молча смотрел на нее, ожидая, когда она скажет, что уже знает меня. И знает кто я. — Почему мы никогда раньше не общались?
— Эм-м-м… — ну вот как ответить? — Мы общаемся. Сейчас.
— Ты еще не передумал заниматься со мной математикой? — она пристально смотрела на меня снизу вверх, и я не мог оторваться от волшебной синевы ее глаз.
— Я же обещал дедушке, — кивнул я. Голос как будто треснул и прозвучал ниже. Почти хрипло.
— Супер, — она опустила глаза и разгладила на покрывале несуществующие складки. — А как мне уговорить тебя помочь мне кое в чем другом?
Вот, черт! Она все-таки не отступилась от своего безумного плана.
С тяжелым вздохом, я сел рядом, почувствовав бедром тепло ее тела. По спине пробежали мурашки, я зажмурил глаза, отгоняя непрошеные фантазии.
— Ты знаешь, каково это чувствовать что-то к человеку, который знать не знает о твоем существовании? — шепотом спросила она.
— Ты даже не представляешь…
— Это так тяжело!
— Сог-гласен, — я почти не дышал, боясь не сдержаться, сломаться или, еще хуже: проговориться.
— Можно тебе доверить одну тайну? — она шелохнулась, а я открыл глаза и встретился с ней лицом к лицу.
— В-валяй.
— Мне кое-кто нравится.
Жаль, что я понял это еще час назад.
— И он вроде как мне не по зубам, — со вздохом сожаления призналась она.
— А может, это тыему не по зубам?! — вспылил я. Всучить бы Власову свои очки, чтобы он наконец прозрел.
Марьяна моргнула, ошарашенная моим эмоциональным вопросом, и, кажется, приняла его как комплимент, даже слегка покраснела.
— Мне еще работать и работать над своими комплексами, их так много, — призналась она, — но я почему-то подумала, что научиться чему-то в сексе поможет мне раскрепоститься, узнать себя настоящую… Что-то почувствовать, в конце концов.
Я прочистил горло, слегка покашляв в кулак. Под ширинкой образовался предательский бугор, и я закинул ногу на ногу, чтобы как-то спрятать от девушки свою примитивную реакцию на слово «секс».
Марьяна вдруг повернулась, перекинула ногу через меня и села сверху. У меня дыхание сперло от шока. Теперь она точно почувствует это, поймет, что была не права в своей непривлекательности для меня. Конечно же, я хочу ее. Хотел, хочу и буду хотеть…
— Научи меня хоть чему-нибудь, Никит, — ее губы шевелились, но до меня совсем не доходил смысл сказанного. — Не знаю почему, но я тебе верю, — прошептала она, забавляясь паникой в моих глазах. Верит мне?
Думай, Иванов, думай! Сейчас или никогда.
— Я должен тебе кое-что сказать, — все, голос тоже покинул чат.
— Сначала скажи «я согласен», — улыбнулась она. — С остальным разберемся.
— Нет, это важно, — моя совесть боролась с соблазном из последних сил, и когда Марьяна крепче стиснула мои бедра своими, я чуть не свихнулся. Я чувствовал ее тепло даже через ткань нашей одежды, запах ее волос и парфюма. Остатки разума сдуло как ветром.
— Всего несколько уроков, — умоляла девушка. — Разделим наши занятия: сначала математика, а потом факультатив.
Она игриво подергала бровями. Я смотрел на ее шкодливое лицо и сходил с ума от возбуждения.
— Сечешь? «Фак», типа от английского…
— Я понял, — выдохнул я, положив руки ей на талию в попытке удержать. Если она начнет елозить по мне, я не выдержу. — Ты мастер каламбуров, зачтено.