И вот теперь вторая соседка смотрит на меня с откровенным интересом. Егор был прав на счет моего сегодняшнего «фарта».
— У тебя что-то вроде внутренней истерики, фэбээровец? — она подняла руки вверх, извиняясь, и как будто бы снимая с себя ответственность за мой ступор. — Ты очень симпатичный. Я просто дала фантазии развиться, чтобы заглянуть куда она меня приведет.
— Типа, как Доктор Стрэндж?
— О, точно! Обожаю его! Мой любимый Мститель. А у тебя?
— Эм, не знаю. Халк.
— Он же ботаник! — она осеклась и зыркнула на меня не без тени смущения. — Ой, ну да, теперь я понимаю. Да, классный персонаж.
— Не щади меня.
Я не мог удержаться от улыбки. С ней было весело, она оказывается может не только грустить перед пустым мольбертом на балконе. Хотя, откуда мне знать, другой-то Марьяны я и не видел.
— Ты же не собираешься домой, я так понимаю? — я вдруг подумал, что можно воспользоваться возможностью познакомиться с ней поближе и сразу же вспомнил про плед в багажнике. Главное, чтобы эта сумасшедшая не поняла меня превратно.
— А сколько сейчас? У меня телефон сдох. Мне сказали вернуться к полуночи.
— Типа, как Золушке? — я колебался идти ли за пледом или нет, но желание остаться с ней наедине пересилило все остальное. Я жестом попросил ее подождать и сгонял за свернутым пушистым недоразумением, которое дедушка вечно возил в машине. Я расстелил его на траве под удивленным взглядом соседки и предложил ей сеть.
— Еще только десять, не бойся, я тебя вовремя привезу. Ехать пару минут.
— Откуда ты знаешь где я живу?
Тревожный звоночек: она меня не узнала и не знает, что я ее сосед. Я повел себя нелогично и совершенно иррационально, соврав ей:
— Ты сама сказала, до того, как отключиться.
— Да? — она нахмурилась, силясь вспомнить, но махнула рукой. — Видимо, я и правда могла.
Во мне появилось первое зерно сомнения: а хороший ли я человек на самом деле?
Я сел на плед. Марьяна вернула куртку, накинув ее мне на плечи, а сама начала устраиваться у меня между ног, придвигаясь спиной к моей груди. Я наблюдал за тем, как она копошилась:
— Что ты делаешь?
— Ищу точку комфорта. Я всегда гнездюсь, прежде чем найти удобное положение.
— Как курицы, — у меня сейчас губа треснет от улыбки.
— Или как собаки.
Если она не прекратит ерзать у меня между ног, ей в спину кое-что упрется. Уверен, это будет как минимум неудобно. Для нас обоих.
— Обними меня, — потребовала она, — нам будет тепло друг от друга.
— Х-хороший план, — прочистив горло, ответил я, обнимая ее за плечи.
Мы поболтали о кино, о новых сериалах. Марьяна не была в кинотеатре больше полугода, и я был близок к тому, чтобы пригласить ее пойти в со мной. Мы ставили друг другу любимые треки на моем телефоне и слушали, просто пялясь во мрак ночи. Я получал неописуемое удовольствие от общения и жалел, что не подружился с ней раньше.
— Я рада, что мы остановились и не поехали сразу домой, я даже протрезвела. — Марьяна подтянула к себе ноги и обняла свои колени, положив на них подбородок. — Хотя, согласна, лес выглядит жутковато.
— Да, романтики ноль, — согласился я, почему-то усмехнулся.
— Мне сейчас меньше всего нужна романтика, — в ее голосе появилась грусть.
Я знал, что она имела в виду, но был совершенно с ней не согласен. Как-то дедушка сказал, что эта девчонка осталась сиротой. Я не знал каково это, но должно быть очень паршиво. Мы с Егором сами уехали от родителей, выбирая жизнь без них, а у нее такого выбора не было. Это несправедливо. Никому не пожелаю ее участи. Я невольно прижал ее к своему телу и уткнулся носом в ее затылок.
«Нет, цветочек, тебе нужна романтика, ты просто об этом еще не знаешь!»
— А чего тебе тогда хочется, Марьяна?
Она повернула ко мне лицо, а я залип на очертании ее губ: слегка припухлых, но четко очерченных. Такие бы целовать и целовать…
— Прикольно, что ты в курсе, как меня зовут, а я не знаю твоего имени.
— Его никто не знает, — я нарочно придал мистики своему голосу, чтобы не выдать растущую заинтересованность ею.
— А почему ты скрываешься?
— Как-то само вышло. В зоне, где можно находиться только участникам, меня довольно быстро оставили в покое, потому что общение мешало мне сосредоточиться, а к зрительским трибунам я не выхожу.