— Это что-то с самооценкой? Или ты просто социопат?
— Ни то, ни другое, — усмехнулся я. — Не знаю, я уже начал это, и пока меня все устраивает. Может, в следующем сезоне я запишу в список участников свое настоящее имя, а, возможно, не буду вообще выступать.
— Почему?
— Пока не знаю, как заставить тачку выехать из 15 секунд, с этим временем мне не победить.
— А что это значит «выехать из 15 секунд»?
— Трасса равна 402 метрам, машина разгоняется со старта до финиша с определенным временем. Чем меньше время, тем больше вероятности победить.
— Можно и не соревноваться ни с кем, если знаешь, что твое время никто не перебьет.
— Если бы все было так просто, — я улыбнулся, понимая, что она не только красивая, но еще и умная. — Есть человеческий фактор. Водитель может, например, перенервничать, поздно стартовать, не попасть в передачу, если у него коробка передач. Много всего может пойти не так. Обыкновенный выбор колес очень важен. Если будет плохая сцепка с асфальтом, это даст худшее время. А если трасса мокрая — это вообще меняет все! Даже сильная машина с мощным мотором может проиграть середнячку.
— Ого! Как много нюансов! — Марьяна выглядела заинтересованной. — А я думала «просто сел и быстро поехал».
— Ну, сядь и поедь! — посмеялся я, а Марьяна зацепилась за мои слова.
— А можно?
Она покосилась на дедушкин старенький Солярис. Нет, эта машина не выдержит никаких перегрузок. Я представил Марьяну за рулем своего Фольксвагена, на который я копил, кажется, всю свою жизнь и вдруг понял, что меня не бросает в ужас этой идеи. Да, думаю, я вполне мог бы позволить ей покататься и возможно дать несколько гоночных советов.
— Я обязательно устрою тебе урок вождения, но не сегодня, — жаль было осаждать ее порыв. — В тебе сейчас коктейли.
— Не правда, уж ты то точно видел, что я от них уже давно избавилась! — с улыбкой возмутилась она.
— Не заставляй меня передумать, женщина, — предупредил я, чувствуя волнение, когда она повернулась и потянулась к моему лицу.
— Знаешь, я могу быть довольно настойчивой, если захочу, — ее губы оказались в опасной близости от моих.
— Не сомневаюсь, — тихо прошептал я, вспоминая о своей разбитой губе.
Она рассматривала мою рану, нахмурившись.
— Ненавижу этого богатенького пижона за то, что он тебя ударил, — проворчала она, нежно касаясь моей раны кончиками пальцев. Я прерывисто вздохнул, ощущая, как по всему телу пронеслась теплая волна предвкушения.
— Больно?
Я помотал головой. Мои глаза встретились с ее, и она проговорила чужим, извиняющимся голосом:
— Хочу тебя поцеловать, но… от тебя пахнет рвотой.
— Вообще-то, это от тебя, цветочек, — прошептал я, с трудом сдерживая смех, когда она смущенно отпрянула от меня, дыхнула на свою ладонь и сморщила нос.
— Жесть! — всплеснула она руками и вдруг, взглянув на мои часы, суетливо засобиралась. — Надо ехать домой, меня Даниловы прикончат. Если они вернулись со своей вечеринки раньше меня, то обязательно меня хватятся. Дядя Паша обещал поехать за мной, если я не вернусь.
Я поднялся на ноги, чувствуя тоску по приятному теплу ее тела. Было почти двенадцать. Я не мог поверить, что два часа пролетели незаметно.
Марьяна помогла мне собрать плед и поспешным шагом направилась к машине. Она всерьез переживала на счет того, что ей может влететь за опоздание. Я не стал медлить, быстро усадил ее в тачку и поехал домой.
По пути я порылся в бардачке в поисках жвачки, но помимо нее и еще каких-то документов из бардачка прямо ей на колени выпала раскрытая пачка презервативов. Егор, блин! Машина деда, ну ни стыда, ни совести!
Глаза Марьяны широко распахнулись, она повернула голову на меня и часто заморгала.
— Это… — попытался объяснить я, но слова забыл.
— Неплохой подкат.
Она прыснула от смеха, и я тоже улыбнулся.
— Уберем это к чертовой бабушке! — я затолкал коробку в бардачок и захлопнул. Хорошо, что было темно, и она не видела, как раскраснелось мое лицо.
— Для человека, который не любит внимание… там довольно большая пачка, — потупив глаза, проговорила Марьяна.
Мы уже вывернули на улицу, на которой, между прочим, жили оба. Я оставил машину на общей парковке, потому что понятия не имел, куда запропастились ключи от шлагбаума. Да и это выглядело бы странно, если бы я взял и открыл его прямо перед Марьяной.
— Тебе сильно влетит? — я заметил Данилова у порога их дома, он собирался и уже выходил к своей машине.