Я повела себя глупо, разрушив магию этого волшебного, потрясающего и самого лучшего утра в моей жизни, но не могла ничего с собой поделать.
— Мне надо идти, — сухо проговорил Никита, не глядя мне в глаза.
— Ник? — позвала я, слезая с него и позволяя ему встать. — Я…
«Я дура, прости!» — вот что я должна была сказать. Но и он ведь не сказал ничего о том, что именно его так сильно задело!
Накинув на плечи пиджак, Никита вышел из комнаты и поспешил по лестнице вниз. Я поплелась за ним и была готова рвать на себе волосы. Я хотела догнать его, схватить за руку и… и что сказать? Я не отдам тебя никому? Мы же с самого начала об этом не договаривались. Я обещала, что не буду приставать с отношениями и отпущу его в любой момент.
— Никит, ты с чем блинчики будешь? — веселый голос моей опекунши прозвучал из кухни.
— Простите, теть Тань, мне… мне пора, — с натянутой улыбкой проговорил Ник, и даже не взглянув на меня, пулей вылетел за дверь.
Я стояла и смотрела, как он удаляется к своему дому, сложив руки и ссутулив плечи.
— Что-то случилось? — с тревогой тетя Таня вышла в коридор и обеспокоенно оглядела меня.
— Я, кажется, его очень сильно обидела, — прошептала я, чувствуя, как подступают слезы и щиплет глаза.
— О, — Данилова обняла меня и повела на кухню. — Уверена, что все наладится.
Я шла за ней, лишенная всяких эмоций, кроме злости на себя. Как я могла все испортить?
— Это же Никита, он же без ума от тебя! — тетя Таня щебетала у плиты, но я слушала ее в пол уха. — Видела бы ты со стороны, как этот парень на тебя смотрит! Ты для него… всё!
Я потерла лицо и села за стол, не чувствуя собственного тела.
— Я еще никогда не видела тебя такой! С ним ты словно расцвела.
— Как цветочек, — тихо хмыкнула я, давясь слезами, которые побежали по щекам. — Он просто друг, — я шмыгнула носом, — просто очень хороший друг.
Данилова смотрела на меня, по-матерински снисходительно и, умиляясь.
— И как часто ты себе это повторяешь? — она показала рукой на полку, заставленную ее же романами о любви. — Себя ты можешь обманывать сколько хочешь, но не меня. Через меня прошло слишком много историй о таких же, как вы, «просто друзьях».
У меня в груди защемило до боли, я обняла себя руками, боясь дышать.
— Что вы хотите сказать?
— Я хочу сказать, что он тебя любит, дорогая. И очень, очень сильно!
Глава 15. Никита
Я услышал подозрительную возню на кухне еще с порога, но даже громкий гортанный рык Егора и вырвавшийся девичий вопль не остановили меня. Подавленный, измочаленный бессонной ночью и эмоциональными качелями, я зашел на кухню, не обращая внимания на брата и Леру, отчаянно занимающихся сексом на столешнице. Они были слишком увлечены друг другом и не замечали меня, даже когда я шатался по кухне, разыскивая хлопья и молоко. Только когда дверь холодильника громко хлопнула (клянусь, я сделал это не нарочно!), Егор отпрянул от своей девушки, заорав:
— Чувак! — он поспешно надел штаны и помог Лере накинуть что-то типа рубашки. Я, в принципе, и так ничего такого не видел и не подсматривал, хорошо, что не страдаю этой вуайеристической фигней. — Ты сдурел?! Чо крадешься, как призрак?!
Лера соскочила на ноги и стыдливо заправила волосы за уши, покрываясь красными пятнами. Всего на мгновение, на долю секунды, я почувствовал себя виноватым за то, что прервал их. Что мне мешало пойти наверх и пострадать в одиночестве? Но проблема в том, что в этом самом одиночестве я бы себя окончательно сожрал заживо. Никогда ему в этом не признаюсь, но мне нужен был брат сейчас так, как никогда.
Егор наблюдал за тем, как я сел за стол, налил себе молока и насыпал хлопья с горкой — все это с отсутствующей, почти флегматичной физиономией.
— Соррян, что обломал вам… — я обвел их сконфуженные силуэты в воздухе ложкой и, зачерпнув ее полную хлопьев, набил свой рот. — Фот это фот фсё.
Лера и Егор переглянулись, о чем-то безмолвно переговариваясь. Брат сел за стол напротив меня.
— Что случилось, единорожка? — он коснулся моего лба, замазанного зубной пастой, а потом отобрал у меня миску с хлопьями. — Не жри эту дрянь! Фу!
— Давайте я омлет приготовлю? — предложила Лера, завязывая высокий хвост, ловко собирая его в гульку. Не дожидаясь ответа, она начала хозяйничать на кухне со знанием дела. — Кажется, я видела в холодильнике помидоры и сыр…
— Так что произошло? — настаивал Егор, серьезно глядя на меня. — С такой рожей решаются смыть рыбку в унитаз. Ну, или что-то типа того.
— С Ньютоном все в порядке, — пробубнил я, прожевывая приторно-сладкие хлопья. Дедушка их обожал, правда я не понимал за что.